Агент сыскной полиции

— Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, — с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. — Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!

Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.

— Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.

— Федор Михайлович! — подал голос Алексей. — На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, — уточнил Алексей, — я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! — показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. — Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная…

— Выходит, он проник в дом через окно? — с негодованием произнес Божко. — Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.

— Я думаю…

— Ишь ты, они еще думают, — прервал Алексея Божко и, повернувшись к Тартищеву, пробрюзжал:

— Где вы откопали этого умника?

— Сей тайны не выдаем! — рассмеялся Тартищев и подмигнул Алексею:

— Давай свои соображения, сынку!

— Я думаю, — сухо повторил Алексей, — убийца пролез через окно туалетной комнаты. Камердинер, помните, сказал, что летом его всегда держат открытым для вентиляции…

— Но окно достаточно узкое, — недовольно скривился Божко, — а судя по следам, неизвестный крупного телосложения.

— Просто это подтверждает, что он ловок и силен, — произнес сухо Тартищев и посмотрел на Алексея:

— Ну, следопыт, пошли посмотрим, есть ли следы на стене туалетной комнаты…

Злополучное окно выходило на задний двор, аккурат на дровяные сараи, но они не прилегали к стене, поэтому подобраться с них к окну не представлялось никакой возможности. Под самим окном никаких следов тоже не обнаружили. Стена же, судя по всему, давно не белилась и не штукатурилась, но Алексей, подставив к ней предложенную дворником лестницу, внимательно исследовал ее вокруг окна и выше, изрядно испачкав при этом сюртук и брюки. Наконец он спрыгнул с лестницы и, не замечая того скепсиса, с которым Божко окинул его взглядом, подошел, довольно улыбаясь, к Тартищеву.

— Подлинно так, Федор Михайлович, что убийца спускался по веревке. В двух местах, можете сами убедиться, — кивнул он на лестницу, — хорошо заметны свежие нарушения штукатурки, след скольжения носка сапога при спуске и четко отпечатанные каблук и часть подошвы. Последнее подтверждает, что поднялся на крышу он тоже по веревке. — Не удержавшись, он с явным торжеством взглянул на Божко. И тут же отвел взгляд. Судебный следователь смотрел на него с откровенной злостью, почти с ненавистью.

Тартищев натянул потуже фуражку и приказал околоточному:

— Покажи убитого слугам Дильмаца. Авось узнают его…

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — поднес руку к козырьку Задиреев. — А протокол писать?

— Мне тебя учить? — вопросом на вопрос ответил Тартищев и поднял голову на звук открывающегося окна. Сверху вниз на него смотрел начальник местного охранного отделения Ольховский. Ласково улыбаясь, он спросил:

— Есть ли у вас какие-то распоряжения насчет мертвого тела князя, Федор Михайлович? А то уже из мертвецкой за ним приехали.

— Сейчас буду, — сухо ответил Тартищев и справился:

— Надеюсь, ваши агенты, Бронислав Карлович, все оставили на своих местах, пока мы занимались наружными исследованиями?

— Обижаете, — еще более ласково, почти нежно пропел Ольховский. — Мои агенты действуют точно-с по инструкции. Все описали, оформили должным образом. Не изволите ознакомиться?

— Изволю, — ответил Тартищев и кивнул головой Алексею:

— Пошли, умник, в комнаты.

— Но мы же их уже осматривали?

— Ничего, — похлопал его по плечу Тартищев, — повторение — мать учения! Осмотрим еще раз с учетом открывшихся обстоятельств да попутно охранке фитиль вставим, потому что сей немаловажный факт проникновения убийцы через окно агенты Ольховского как раз и не усмотрели. Руку даю на отсечение, что не усмотрели! — уточнил он с довольным видом и, твердо ступая, преодолел шесть ступеней парадного крыльца и с тем же хозяйским видом вошел в распахнутые двери особняка, где несколько часов назад известного путешественника, австрийского подданного, князя Отто Людвига фон Дильмаца удавили подушкой в собственной постели.

Глава 4

Они прошли в гостиную, в которой собрались по причине важности случившегося вице-губернатор Хворостьянов, окружной прокурор Драгомыслов, шеф местных жандармов штаб-офицер Лямпе и полицмейстер Батьянов. Тут же пребывал и Ольховский, который в момент появления Тартищева наливал себе чаю из самовара.