Агент из ресторана

Маас сидел у торца складного стола, который при необходимости убирался в стену. Он улыбнулся и кивнул мне, а его колени нервно стукались друг о друга, как у толстого мальчика, пришедшего в гости, которому хочется в туалет, но он боится пропустить мороженое и торт. У другого торца стола стоял еще один стул, а за ним виднелась дверь.

— Привет, Маас, — поздоровался я.

— Господа, — он хихикнул и вновь покивал. — Похоже, мы встретились вновь.

— Позвольте задать вам один вопрос?

— Разумеется, герр Маккоркл, сколько угодно.

— В «кадиллаке» была такая же рация, как и в «хамбере», да?

— Совершенно верно. Мы просто загоняли вас с автобана в нашу маленькую западню. Просто, но эффективно, не правда ли?

Я кивнул.

— Вы не будете возражать, если я закурю?

Маас картинно пожал плечами. Я достал пачку сигарет, дал одну Падильо, вторую взял сам, мы прикурили от спички.

Маленькая дверь в глубине комнатки открылась, и спиной вперед вошел мужчина в черном пиджаке и серых брюках. Он все еще что-то говорил по-голландски человеку, оставшемуся в другой комнате. Затылок его покрывали черные блестящие волосы. Он закрыл дверь и обернулся. Блеснули роговые очки. По внешнему виду я мог бы дать ему и тридцать, и сорок, и пятьдесят лет, но в одном сомнений у меня не было: перед нами стоял китаец.

Он остался у двери, пристально глядя на Падильо.

— Привет, Майк, — наконец прервал он повисшую в комнатке тишину.

— Привет, Джимми, — тот едва шевельнул губами.

Маас сорвался со стула, привлекая внимание китайца.

— Все прошло как по писаному, мистер Ку, — затараторил он по-английски, — Никаких неожиданностей. Это Симмс, а это — Бурчвуд. А тот — Маккоркл, деловой партнер Падильо.

— Сядь и заткнись, Маас. — Китаец даже не взглянул на него.

Маас сел, и его колени начали вновь постукивать друг о друга. Китаец опустился на второй стул, достал пачку «Кента», сунул сигарету в рот, прикурил от золотого «Рон-сона».

— Давненько не виделись, Майк.

— Двадцать три года, — подтвердил Падильо.— Теперь ты называешь себя Ку.

— Тогда мы встретились в Вашингтоне, кажется, в отеле «Уиллард»?

— Да, и тебя звали Джимми Ли.

— Мы еще успеем поговорить о тех временах. Я, конечно, специально не интересовался твоими делами, но знал, что ты все еще работаешь.

— Последнее не совсем верно, — возразил Падильо. — Я уже давно выполняю лишь отдельные поручения.

— Как в Будапеште, в марте 1959-го?

— Что-то нс припоминаю.

Ку улыбнулся.

— Ходят слухи, что ты там побывал.

— Должно быть, тебе пришлось просидеть тут несколько дней, — сменил тему Падильо. — Но в это время года Рейн особенно красив.

— Скажу честно, полюбоваться природой не удалось. Хватало других забот. И расходов. Могу представить, какой скандал закатят мне в финансовом отделе.

— Но ты получил искомое.

— Имеешь в виду этих двух? — Ку указал на Симмса и Бурчвуда.

Падильо кивнул.

— Действительно, не каждый день к нам попадают перебежчики из УНБ.

— Может, им не нравится пекинский климат.

— К нему привыкаешь. Со временем.

— Ты не будешь возражать, если я сяду? — спросил Падильо. — У меня еще кружится голова.

— Не стоит, я распорядился, чтобы вам приготовили место для отдыха. — Ку поднялся и прошел к двери у, тра-

па. Повернул ключ в замке и открыл се. — Тесновато, но спокойно. Вы сможете тут отдохнуть.

Один из мужчин с пистолетом спустился на несколько ступенек, махнул пистолетом в сторону двери, которую открыл Ку. Я двинулся первым, остальные — за мной. Ку вытащил ящик комода, достал бутылку и протянул Падильо.

— Голландский джин. Выпейте за мое здоровье.

Мы вошли в клетушку с двумя койками одна над другой у стены. Дверь за нами закрылась, щелкнул замок. Над головой, забранная проволочным экраном, горела красная лампочка.

— Опять этот ужасный толстяк! — воскликнул Симмс, не обращаясь ни к кому конкретно. Возможно, он давал понять, что их сторона считала утратившим силу договор о молчании.

— Возможно, вы в самом начале долгого путешествия в Китай, — пояснил Падильо. — Извините, я не мог ему перечить.

— Наверное, потому, что этот парень с миндалевидными глазами привел очень убедительные доводы.

Падильо и я сели на пол, уступив Симмсу и Бурчвуду нижнюю полку. Сделали мы это инстинктивно, словно находились у них в долгу. Падильо поднял бутылку и посмотрел ее на просвет.

— Эти китайцы очень хитры. Наверное, он подмешал в джин волшебного эликсира, от которого расплетается язык. Но я готов выступить подопытным кроликом. — Он открутил крышку, отхлебнул джина, передал бутылку мне. — Пока никаких подобных эффектов.

Я глотнул обжигающей жидкости и предложил бутылку Симмсу и Бурчвуду. Они переглянулись, потом Бурчвуд взял бутылку, вытер горлышко рукавом и сделал маленький глоток. Симмс повторил его действия и передал бутылку Падильо.

— Этот лукавый уроженец Востока во время второй мировой войны вместе со мной проходил курс подготовки на базе в Мэриленде. Потом я слышал, что его послали на какую-то операцию против частей Мао, и он не вернулся. Сейчас, наверное, он один из боссов тамошней разведки.

— Трудолюбие и приверженность делу всегда приносят плоды, — назидательно отметил я.