Агент из Кандагара

– Нам это известно, – Рассел тяжело вздохнул, – мы получили подтверждение от наших российских и английских коллег. Они тоже пришли к подобным выводам. Китайцы пока молчат, французы тоже. Насколько я знаю, израильтяне просчитывают возможность ответных ядерных ударов, если где-то в их стране сработает подобное устройство. Для них это была бы катастрофа – очень небольшая страна.

– Для нас тоже, – напомнил Эйссинджер, – если подобное случится в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, нас не спасут размеры нашей страны.

– Давайте работать по «зрячему», – угрюмо предложил Рассел. – Итак, наш кандидат, которого мы нашли в Азербайджане. Он бывший майор Министерства национальной безопасности. Как я вам сообщил, его семья погибла во время террористического акта, а сам он был тяжело ранен.

– Как вы на него вышли?

– Он проходил стажировку в Германии в рамках программы сотрудничества с НАТО. У него были лучшие показатели. Просто феноменальные результаты.

– А потом он получил тяжелое ранение?

– Четыре месяца в коме.

– И вы хотите использовать такого человека? Он вообще способен мыслить после случившегося или хотя бы ходить?

– Прошло два с лишним года. Он практически восстановился. У нас есть его последние энцефалограммы и компьютерная томограмма головы.

– Сумели найти в Баку?

– Да, сделали копии. Врачи считают, что он вполне восстановился. И здесь имеется один очень важный момент. После перенесенной комы и серьезного ранения его практически невозможно проверить на детекторе лжи. Слишком искаженные показатели. Понимаете, что это означает?

– Они не смогут его проверить, – сказал Эйссинджер.

– Вот именно. Почти идеальный кандидат.

– Если не считать его прошлого. Его могут убить только за то, что он раньше служил в органах государственной безопасности.

– Азербайджан – мусульманское государство, – возразил Рассел.

– Азербайджан – светское государство, – парировал Эйссинджер, – и наши противники хорошо об этом знают. Это большой минус. Не понимаю, как вы решились использовать такого кандидата, тем более в качестве «зрячего».

– Он курд по национальности, – напомнил Рассел. – И есть еще один очень важный фактор. В свое время у Курдской рабочей партии были очень неплохие контакты с органами безопасности Азербайджана. Более того, сама партия создавалась при помощи советского КГБ, и у них были плотные контакты. Ведь возможность сепаратистского движения на востоке страны являлось очень серьезной угрозой для Турции. И Советский Союз всегда использовал эти возможности.

– Мне кажется, что этот вариант весьма спорный, – продолжал сомневаться Эйссинджер, – слишком опасный кандидат. При любой оплошности, даже самой небольшой, он выбывает сразу. И его компьютерная томограмма просто никому не понадобится.

– Мы решили задействовать и этот вариант, – сказал Рассел. – Наши аналитики считают, что у этого кандидата есть небольшие шансы на прохождение проверки и внедрение. Примерно тридцать – тридцать пять процентов.

– А у первого?

– Семьдесят процентов.

– Вот видите. А ваш третий кандидат?

– Пятьдесят – пятьдесят пять процентов.

– Я вам сразу сказал, что ваш второй кандидат мне не очень нравится. Я бы поставил на третьего.

– А я – на первого.

– В любом случае три наших кандидата пойдут каждый своим путем. И мы должны надеяться, что хотя бы один из них сумеет внедриться туда, где нам так необходимо иметь своих агентов.

– Кроме этих троих мы будем использовать и нашу остальную агентуру, но рассчитывая на эту тройку! – сообщил Рассел.

– Способы связи продумали?

– В каждом случае это будет индивидуальный вариант, – ответил Рассел, – сейчас мы уточняем все детали. Но каждая группа будет вести своего кандидата, не зная о других, чтобы исключить возможность любой утечки информации.

– И, наконец, самое главное. Учтите, что этих кандидатов нельзя использовать для решения ваших тактических задач. Даже если речь идет о конкретных крупных террористических актах. Они внедряются как стратегические агенты, которые могут быть задействованы только в случае крайней необходимости. Знаете, как работают израильские спецслужбы? У них есть свои агенты для решения мелких тактических вопросов, есть внедренные агенты для стратегический целей и есть глубоко законспирированные агенты, которые имеют право проявлять себя только в случае крайней необходимости. Мне нравится такой подход. Это дает очень эффективные результаты. Я не удивлюсь, если выяснится, что в руководстве палестинского движения сопротивления есть внедренный агент «Моссада». Нужно отдать им должное, они работают превосходно.

– У английской контрразведки тоже неплохие результаты, – напомнил Рассел.