Агент абвера

Кюхлер после доклада Шиммеля окончательно пришел к выводу, что советские войска с “Ораниенбаумского пятачка” будут наступать в направлении Котлы — Кинги­сепп. В соответствии с этим он произвел перегруппировку сил, выдвинув на угрожаемый участок подкрепления. Прямо туда же была направлена только что прибывшая моторизованная дивизия СС “Нордланд”.

Четырнадцатого января сорок четвертого года войска Ленинградского и Волховского фронтов обрушили на врага сокрушительные удары. Из района Ораниенбаума наши основные силы пошли не на Котлы–Кинги­сепп, как предполагали Кюхлер и Шиммель на основании подсунутой им дезинформации, а на Ропшу, на соединение с войсками, действовавшими у Пулковских высот.

Попытки Кюхлера исправить ошибку не принесли желаемых результатов. Преодолевая упорное сопротивление врага, в жестоких боях прорывая глубоко эшелонированные и сильно укрепленные позиции противника, части Советской Армии к двадцать седьмому января полностью освободили Ленинград от вражеской блокады. Родина торжественно отметила эту победу. Войскам Ленинградского и Волховского фронтов, их мужественным воинам салютовали Москва и Ленинград.

Глава девятая “Игра проиграна, Никулин!”

Когда стало известно, что в результате произведенной проверки сообщение Никулина признано достоверным и он представлен к награде, капитан Фиш вызвал Николая Константиновича к себе, поблагодарил и приказал выехать в Валкскую разведшколу. За выполнение задания гитлеровцы выдали агенту тысячу оккупационных марок, концентраты, несколько банок мясных консервов и литр самогону.

“Недорого ценит своих наймитов немецкая разведка”, — подумал Никулин.

В сопровождении двух солдат Николая Константиновича отправили в Валку. Шнеллер встретил его как доброго приятеля.

— Я всегда был уверен в вас, господин Никулин, — значительно произнес Шнеллер. — И я постоянно твердил господину Рудольфу о том, что вы — преданный фюреру и Германии человек, способный выполнить самое ответственное задание.

— Я очень тронут вашим вниманием.

— Господин Рудольф всегда соглашался со мной. Он высоко ценит вас. Вы хорошо поработали для Германии. Теперь все трудности позади. Садитесь.

Шнеллер уселся в массивное, обшитое желтой кожей кресло и широким жестом пригласил Николая Константиновича последовать его примеру.

— Расскажите, как вам удалось так блестяще выполнить задание. Я с удовольствием послушаю.

Николай Константинович кратко пересказал все то, что уже докладывал Шиммелю, Фишу и Рудольфу. Расстались они с бароном очень тепло. Шнеллер определил Никулина на хозяйственные работы. Так Николай Кон­стантинович получил доступ в штаб и возможность общаться с обучавшимися в школе агентами, преподавателями и обслуживающим персоналом.

За несколько месяцев отсутствия Никулина здесь почти ничего не изменилось. Начальником школы утвердили Шнеллера. Рудольф получил повышение. Отправились на выполнение заданий некоторые агенты. Куда-то перевели пропагандиста Владимира. Вот и все события в школе. В Валке Николай Константинович встретился с Подияровым и Романовым. Они уже заканчивали курс обучения и с нетерпением ожидали отправки за линию фронта.

— Веришь, Николай, последнее время каждую ночь наши снятся, — делился Подияров. — Как усну, так и встают перед глазами знакомые бойцы, офицеры. То беседую с ними, то вместе в бой идем, в атаку. А однажды приснилось, что мне орден вручали. Слова хорошие говорили: верный, мол, сын Родины, Подияров, народ им гордится. А проснулся — вижу портрет Гитлера на стене. Со свастикой… Такая тоска взяла!

— Ничего, теперь уже немного терпеть осталось. А пока надо дело делать. Вы к соседям приглядывались, как я просил?

— И я и Романов искали честных людей. Пусть он расскажет.

— Приглядели мы тут несколько хороших парней, — вступил в разговор Романов. — Немцы их на мелочах попутали, запугали. С ними по душам поговорить, так они фашистам покажут…

— А вы не пробовали потолковать?

— Вокруг да около ходим. А чтобы прямо, так нет. Мы конспирацию понимаем.

— Ну и правильно сделали. Нам с вами большая осторожность нужна. Покажете мне ребят издали, незаметно. Я с ними потолкую. А сами как?

— Мне скоро на задание, — сказал Подияров. — К Шнеллеру не вернусь.

— Ну, что ж, дело доброе. Передашь от меня привет генералу Быстрову. Ни пуха ни пера тебе.

— К черту, — отозвался Подияров.

В течение ноября–декабря по паролю “Я к генералу Быстрову от Пограничника” к советским контрразведчикам пришло с повинной десять агентов Валкской разведшколы. Шнеллер нервничал. Такого массового провала агентуры еще не было. Конечно, и раньше не все агенты возвращались, по чтобы за короткое время без следа исчезло десять человек подряд — подобного не случалось. Шнеллер докладывал в “Абверштелле-Остланд” и “Штаб Валли”, что агенты убиты при переходе линии фронта, но хорошо знал, что там мало верят этому. Начальник школы чувствовал, что над пим сгущаются тучи, приближается гроза. Скоро терпение руководства абвера иссякнет, и его призовут к ответу.