Агент абвера.

— Так это же Елизавета Ивановна! — воскликнул Бахарев. — Жена Василия Михайловича, генерала Кле­ментьева! Я с ней рядом на вечере в клубе сидел… Шрам на левой щеке… Точно… Ну, а дальше, дальше как дело было? Начальник оперативного отдела как себя чувствовал?

Крылов помялся. Не хотелось ему отвечать молодому работнику КГБ на этот вопрос.

— Неплохо чувствовал. До поры до времени. Правда, он сам попросился в другой штаб. Позже и вовсе отстранен был. А Василий, что же… Поженились… И я на той свадьбе был… Все вспоминали, как мы вместе ухаживали за Анной-Лиисой. У них теперь двое ребят. Мирья долго жила с ними, детей нянчила. Умерла лет десять назад. А Лиза кафедрой иностранных языков заведует. Есть еще вопросы у лейтенанта Бахарева?

Нет у Николая Андреевича вопросов. Ему понятно, для чего была рассказана эта история.

— Спасибо, Иван Михайлович, и за рассказ и за… урок…

— Какой же это урок. Просто так. Толика пищи для раздумий. Это ведь легче всего — тень на человека бросить. А ты попробуй докажи, что тень зря бросили. Тут и смелость, и принципиальность, и иные качества требуются. В общем, не нужно шарахаться из стороны в сторону. Ясно? Так вот, обстоятельства дела “Доб-1” таковы, что…

Он помедлил, подыскивая подходящие слова. И тут на помощь пришел Птицын:

— Обстоятельства по делу выявляются такие, что все улики оказываются весьма разноречивыми.

И он, словно не было у него с Бахаревым никакого щепетильного разговора, стал развивать план ближайших действий.

— Значит, так. Позвонить Марине. Раз. Если она согласится принять тебя, поехать к ней. Два. Узнать, как здоровье. Три. Послушать, что скажет гость. Ты, надеюсь, не забыл, что Марина обещала познакомить Зильбера с тобой. Посмотрим, как она будет выполнять свое обещание. Серго и Елена продолжают наблюдение. Но им уже нельзя показываться на глаза ни Марине, ни Зильберу. Подключим других. Мне докладывай два раза в день. Первый доклад жду сегодня вечером. Я буду здесь допоздна.

…Птицын сидит в кабинете и продолжает все тот же трудный разговор с самим собой: “за” — “против”. “Ну, а если не Марина, то кто?.. Эх, Ландыш, Ландыш, ты, кажется, опять выручаешь нас…”

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Катя-Ландыш помогла раскрыть дело об утечке информации из секретного научно-исследовательского института.

С тех пор она связала свою трудную и полную опасностей жизнь с советскими органами государственной безопасности. Уже несколько раз обращалась Катя с просьбой разрешить ей и ее мужу вернуться в СССР. Нет, ей не приказывали. Ее просили. Взывали к ее разуму. К ее сердцу патриотки. “Ну, еще годик… Закончим дело…” Потом всплывало новое дело. А к тому времени Катя завоевала доверие “хозяев”, стала в доме своим человеком. Она прошла жестокую проверку. Ей разрешили поехать в Белоруссию повидаться с родными, дали много денег, но поставили одно условие… Какое же это было страшное для нее условие, как хитро было все продумано! Она должна была выполнить поручение хозяев, используя служебное положение родного брата.

— Среди друзей вашего брата, часто бывающих у него дома, есть человек, для которого главное в жизни деньги и красивые женщины, — сказали ей. — Мы его знаем. Подходящий мужчина. Вы должны познакомиться с ним.

— Деньги вы мне дали. А кто будет той красивой женщиной? — боязливо спросила Катя.

Служанку в ответ одарили снисходительно-насмешливой улыбкой.

— Ты! Ты будешь этой красивой женщиной. Но убудет тебя. А твой… Перемучается как-нибудь. Служба, дорогая моя, есть служба.

В Москве ей помогли “выполнить” это задание.

— Вы не волнуйтесь, Катя, — говорил ей Птицын. — Все будет в порядке. Отчет вы представите в наилучшем виде. И ни один волос с головы вашего брата не упадет.

Хозяева были довольны результатами ее поездки. Она стала уже домоправительницей, но тем не менее держали ее на известной дистанции. Не все доверили, но все она знала. Но многое, что могло бы помочь Родине, ей удавалось узнать. И настала пора, когда хозяева и их гости стали говорить в присутствии Кати о делах сугубо секретных.

…И вот лежит перед Птицыным последнее сообщение Ландыша.

Подполковник отхлебнул кофе и, не опуская чашку, уставился на фотографию туриста Альберта Коха.

“Бывают же такие совпадения. И дефект указательного пальца. И на студентку вышел. Все совпадает. А фотография не та. Задала ты нам задачу, Ландыш”.

В третий раз перечитывает подполковник письмо Ландыша.

Год назад в доме Катиных хозяев появился гость — господин Альберт Кох, который прежде никогда здесь не бывал. Он приехал с письмом от господина Эрхарда, одного из специалистов по СССР. Господин Альберт Кох, инженер-физик, должен получить новое подданство, переехать в страну, где живет Катя, и стать сотрудником одного из институтов, поддерживающих научно-технические контакты с СССР. Ближайшая цель — через несколько месяцев отправить Коха в Москву. При этом следует предусмотреть осложняющие обстоятельства — господин Альберт Кох уже бывал в СССР в качестве туриста, и есть основания полагать, что он обратил на себя внимание контрразведки.