Агент 013

– Мама очень испугалась, – продолжил Сеня, – ударилась в религию, попала в какую-то общину.

– Неприятно, – поддакнула я.

– Наоборот, – неожиданно не согласился со мной Семен, – ей там внушили, что любой человек непременно попадет в рай, надо лишь попросить прощения у всех, кому в этой жизни сделал плохо. Вот мать и направила меня к Григорию Игоревичу.

– И как он поступил? – заинтересовалась я.

Семен ухмыльнулся.

– У вас есть сомнения? Никуда он не пошел. Я его уговаривал, умолял, чуть ли не на колени вставал. Но нет! В какой-то момент он как заорет: «Хитро придумали! Я в больницу припрусь, а там свидетели, подтвердят потом на суде, что признал Григорий Венев внебрачного сына. Ты получишь право на мое имущество. Да я не дурак. Не надейся! Все официально завещано Игорю, он единственный достоин моего капитала и дела». Ну я плюнул ему в рожу и ушел. Красиво расстались!

– Да уж, – крякнула я.

– Спасибо, Рома помог, – продолжал Хватайка, – он парик нацепил, костюм натянул и к маме в больницу пришел. Она совсем уже плохая была, Григория не помнила внешне, да и соображала из-за болезни туго, вот и сошло нам это представление с рук. Она перед Ромой за мое рождение покаялась, тот ее простил, умерла мама со спокойной душой. Очень надеюсь, что в той секте говорили правду и она сейчас в раю.

– Хорошо бы им с Григорием Игоревичем на том свете не встретиться, – вздохнула я.

Глава 27

– Понимаете, меня смерть Венева не колышет, – отрубил Семен, – вот Алевтину жаль. Она чужому ребенку помогала, деньги давала.

– Вы продолжаете дружить с Романом? – спросила я.

– Он умер, – коротко ответил Сеня, – под машину попал. Жизнь постепенно отнимает у меня близких.

– Ирина тоже скончалась, – добавила я.

Сеня вздернул брови.

– Кто вам сказал?

Мне не хотелось упоминать имя Сони.

– Почему-то я так подумала, Малышева пожилой человек.

– Она жива, – пожал плечами Семен, – находится в доме престарелых. Ну, по крайней мере она была в порядке до Нового года, открытку мне прислала, сейчас покажу.

Он протянул руку, порылся в груде хлама на подоконнике и выудил оттуда небольшую карточку.

– Вот, можете посмотреть.

Я взяла почтовую открытку. «Милый Сенечка! Очень скучаю без тебя, а твой номер телефона забыла! Хорошо хоть адрес помню, да не знаю, живешь ли ты на старом месте. Надеюсь, ничего не изменилось и записочка дойдет. Я чувствую себя слабой, вот бы перед смертью с тобой встретиться. Все вспоминаю Романа, как вы дружили, в тайном месте секретничали, а я вас ругала за непослушание. Приезжай, голубчик, доставь мне радость, не хочется помирать не попрощавшись. Добираться до нас просто. С Киевского вокзала, до станции Матвеевская, а там рукой подать, интернат наш называется «Белый ключ». Надеюсь тебя скоро увидеть. Твоя тетя Ира».

– Вы с ней встречались? – спросила я.

– Нет, – буркнул Семен, – некогда, дом расселяют, я себе квартиру нормальную выбиваю, лишнего часа нет. И о чем с ней говорить? Я стараюсь из дома надолго не уходить, могут в отсутствие хозяина вещи вытащить и во дворе бросить. Я у местных властей как бельмо на глазу. Соседи тупые, они безропотно в Зябликово подались, но я не такой! Знаю свои права, мне положена однушка в центре. Слушайте, зачем вы приехали? А! Понял!

Семен резко встал и выпрямился.

– Веневы померли. Оба! И Григорий, и его любимый сын! Из родни никого не осталось! Одна Соня! Но она не хочет батюшку хоронить, он с ней разосрался. Все понятно! Нужен человек, который займется похоронами. Ну это не ко мне. Денег у меня нет, как и желания устраивать погребение! Отправляйте их в крематорий за госсчет! Ясно я высказался?

– Предельно, – кивнула я.

– До свидания, – заявил Хватайка, – более ничего добавить не могу.

– Еще вопрос, – я проигнорировала слова Семена.

– До свидания, – холодно отрезал тот, – вас до двери проводить?

Делать было нечего, пришлось вежливо распрощаться с хозяином. Я спустилась во двор и увидела Приходько, который сидел на детской площадке.

– Ну что? – оживился Федор. – Коробков велел мне срочно сюда лететь.

– Слушай внимательно, – приказала я, – на лестнице у двери Хватайки в мусорном ведре лежат белый халат, стетоскоп и шапочка. Думаю, это Семен увел Ренату из клиники.

– Он что, дурак? – заморгал Федор. – Зачем выбрасывать одежду возле своей квартиры?

– Вероятно, он не умен, – согласилась я, – или решил, что ему нечего бояться, в доме нет соседей.

– Что нам теперь делать? – осведомился Приходько. – Вау, смотри, из подъезда мужик вышел с ведром! Это же Семен!

Я живо дернула практиканта за рубашку, мы присели около деревянного Винни-Пуха и стали наблюдать за ювелиром. А тот совершенно спокойно подошел к мусорному баку, вывалил в него мусор и отправился назад.

– Значит, так, – зачастила я, – сейчас я заберу халат, шапочку и стетоскоп, доставлю их Фатиме на экспертизу, а ты следи за Хватайкой. Ренаты в его квартире нет, значит, он спрятал девушку в другом месте.

– Где? – задал гениальный вопрос практикант.

– Не знаю, но надеюсь, что он скоро пойдет туда и приведет на хвосте тебя, – ответила я.