Агасфер. В полном отрыве

– Я не об этом, Берг! – терпеливо пояснил разведчик. – Слишком уж он пенсильванистый! Вот вы, к примеру: разве, будучи в Париже, вы откажете себе в удовольствии сшить смокинг у модного портного? Или не приобретете в Индии набор для бритья или шелковый шарф? В Испании – удобную и практичную обувь, которой славится эта страна? А у Палмера даже на последнем носовом платке метка пенсильванского магазина! Складывается впечатление, что этот человек по дороге в Японию избавился от всех вещей, разделся догола и оделся исключительно в «made in Pensilvania»! Словно напоказ: глядите, я оттуда!

– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду! – Агасфер задумчиво покивал головой.

– Возможно, все это ерунда, а сам Палмер – просто безобидный чудак, – признался Осама. – Но все-таки что-то меня гложет… Найдите повод познакомиться с ним сегодня за ужином. Завтра вечером, по моим сведениям, в ресторане нашего отеля небольшой банкет по поводу рождения ребенка у кого-то здешних американцев. Палмера уже пригласили, вас тоже пригласят… Что вы так улыбаетесь, Берг?

– Я бы не удивился, если бы узнал, что настоящий инициатор этого приема сейчас пьет мой коньяк, – рассмеялся Агасфер.

Осама поначалу нахмурился, но, не выдержав, тоже расхохотался. Посерьезнев, он закончил:

– Вы человек наблюдательный, Берг! Просто поговорите с ним. Приглядитесь – вдруг тоже заметите какую-то странность. О’кей?

Агасфер развел руками: от таких предложений не отказываются…

⁂

На обещанном банкете все присутствующие крепко выпили. В конце вечера, как водится, гости разбились на небольшие группы и болтали о чем угодно, забыв про виновника нынешнего торжества, заснувшего прямо за столом. Время от времени компании перемешивались и снова незаметно разбивались на группы по интересам. Агасферу показалось, что Палмер, как и он, частенько пропускал рюмки. И, чокнувшись, частенько ставил рюмку на стол.

Ну и что, подумал он. Мало ли по какой причине человек пропускает?

Скоро ему надоело прислушиваться и присматриваться к Палмеру, и он, устроившись в уютном уголке, лениво наблюдал за компанией издали.

Незаметно наступило время, когда отягощенные алкоголем люди стали расходиться, – кто шумно прощаясь с остающимися, кто тихо, «по-английски» – не прощаясь. Заметив, что по некоторым признакам вот-вот покинет компанию и Палмер, Агасфер выбрался из своего уголка и незаметно покинул общество.

Выходя из зала, он приметил группу гостиничных боев, терпеливо топтавшихся у дверей ресторана: те, в расчете на чаевые, взяли за правило провожать изрядно «нагрузившихся» гостей до их номеров. Агасферу провожатый не требовался: его походка была тверда. И двинувшийся было к нему наперерез бой разочарованно вернулся на место.

Агасфер жил на втором этаже, и поэтому предпочитал подниматься к себе не на лифте, до которого нужно было пересекать весь вестибюль, а по лестнице, разделенной двумя маршами. В самом конце первого марша латунный пруток, прижимающий к ступеням ковер, был слегка выгнут, и, споткнувшись здесь пару раз, Агасфер запомнил коварное место и, поднимаясь, автоматически всякий раз поднимал ногу повыше.

А вот нынче, задумавшись, он забыл о коварном прутке и споткнулся – да так, что шнурок на левом ботинке лопнул. Бормоча ругательства, Агасфер добрался до второго марша и присел на ступеньку, пытаясь закрепить обрывок шнурка. Вся его обувь шилась на заказ, с учетом его однорукости. Укороченный шнурок с двумя узелками на концах и крючки вместо верхних дырочек позволяли ему обуваться без посторонней помощи.

В это время на лестнице послышались шаги и голоса: один бормотал что-то неразборчивое, второй, писклявый, на ужасном английском, призывал к осторожности и напоминал о необходимости держаться за перила.

Глянув между балясинами лестницы, Агасфер увидел поднимающегося Палмера и поддерживающего его боя. Бой сиял – очевидно, в предвкушении хороших чаевых. Агасфер усмехнулся: либо ему умеренность англичанина просто померещилась, либо в конце вечеринки тот все же напился.

На выгнутом прутке изрядно перебравший Палмер, как и ожидалось, споткнулся – да так, что упал на четвереньки.

И тут Агасфер, не веря своим ушам, услышал крепкое ругательство. На чистом русском языке…

– …твою в самураев мать!

Он поднялся на ноги и уставился на Палмера, сидящего на площадке спиной к нему и растиравшего разбитое колено. Суетившийся рядом бой пытался поднять джентльмена, без конца повторяя:

– Sorry, sorry, sorry…

Первым порывом Агасфера было броситься на помощь. Однако он поступил наоборот: пользуясь суетой на площадке, он на цыпочках взбежал по лестнице и остановился лишь за углом, прислонясь спиной к стене.

Палмер – русский? Свой?

Следующей мелькнула мысль: понял ли это бой? Обратил ли на это внимание?

Хлопая левым ботинком, Агасфер быстро доковылял до двери своего номера и, вставив ключ в замочную скважину, снова прислушался. Судя по звукам, бою удалось поднять Палмера, и он спрашивал – сможет ли тот дойти до номера сам, или нужно позвать доктора?