Афродита размера XXL

   – Значит, говорите, вам случалось нянчить Машиного ребенка?

   Я не думала, что этот простой вопрос вызовет какие-то трудности, но с уходом Генки в поведении Ксении Петровны произошла разительная перемена. Бабушка враз сделалась несравненно менее оживленной, и дружелюбия у нее заметно поубавилось. Очевидно, безотносительно холостого внука добрые девки бальзаковского возраста были ей неинтересны.

   – А вам это зачем? Вы, вообще, кто такие? – подозрительно спросила старушка.

   – Мы – благотворительный фонд «Мать и дитя», – сказала Ирка, не потрудившись уточнить, кто из нас мать, а кто дитя.

   С учетом того что у подружки потомков пока нет, а у меня один такой гаврик уже имеется, почетная роль матери, очевидно, отводилась мне. Я покосилась на самозваное «дитя» – Ирка ответила мне радостной девчачьей улыбкой – и развила тему:

   – Посещаем матерей-одиночек на предмет выявления особо нуждающихся.

   – Это кто – это Маша-то нуждающаяся? – искренне удивилась Ксения Петровна. – Да у нее денег в три раза больше, чем у нас с Генкой вместе взятых! Дом – полная чаша, чего только нет!

   Она секунду подумала и добавила:

   – Знаю, чего – лекарств у нее в доме нет! – в голосе старушки зазвучало превосходство. – Вы, молодежь, глупые еще, не понимаете, что в трудную минуту полная аптечка бывает важнее тугого кошелька!

   Мы с Иркой помалкивали, почтительно осмысляя эту глубокую житейскую мудрость.

   – Вот ежели у кого температура внезапно подскочила, какой толк от пачки денег? Куда их девать, к больному месту прикладывать? – съехидничала бабуля. – И что прикажете делать, куда бедной женщине бежать среди ночи?

   – Среди ночи-то? Ну можно забежать к добрым соседям, у которых есть аптечка! – тоже не без ехидства ответила я.

   – Аптечка-то у нас есть, а вот младенцев нет! – парировала Ксения Петровна и сразу же погрустнела.

   – Женщины бегают к вам среди ночи за младенцами?! – громко изумилась Ирка.

   За дверью на лестничной площадке послышался хриплый стон, и я поняла, что бедный Гена не успел уйти далеко.

   – Не за младенцами, а с ними! – объяснила бабуля. – Маша вот недавно прибегала, детское лекарство от температуры спрашивала. А откуда у нас детское лекарство? У нас детей нет и пока что-то не предвидится.

   Стон на лестнице повторился и закончился стуком. Я искренне понадеялась, что Мишка Сапиенс не разбил себе голову о стенку, но отвлекаться на проверку не стала. Меня сильно встревожила полученная информация. Внутренний голос без промедления выдал на-гора стройную и страшную версию:

   – Тяжелобольной ребенок не получил своевременной медицинской помощи и умер, а его несчастная мать с горя утопилась в пруду!

   – Кто умер?! – испугалась Ксения Петровна.

   – Ты думай, что говоришь-то! – упрекнула меня Ирка, покрутив пальцем у виска.

   До меня дошло, что я говорю вслух, но отступаться от сказанного было поздно.

   – Машин младенец? Он не умер?

   – Когда?

   – Ну… Когда у него был жар, а у вас не нашлось лекарства?

   – С чего это ему было умирать? Маша в ночной ларек за водкой смоталась, мы малого раздели, обтерли с головы до ног и температуру сбили. Проверенное народное средство, действенное и безвредное, главное, водка должна быть крепкая, а лучше даже – спирт, – обстоятельно объяснила бабуля.

   – Ах вот оно что! – задумчиво повторила я.

   Это объясняло, почему Мария черт знает в каком виде неслась глубокой ночью через дорогу в водочный ларек. Вовсе не потому, что ей хотелось выпить в компании приятелей-алкашей! Она торопилась принести народное лекарство больному малышу, оставленному на попечение старухи-соседки.

   – А где сейчас Машин ребенок, вы не знаете? – спросила тем временем Ирка.

   – А где сама Маша? – Ксения Петровна пожала плечами. – Гуляют, наверное, в парке. Они там каждый день по два раза в день гуляют, утром и вечером.

   Мы с Иркой переглянулись. Подружка покачала головой, я кивнула. Мне тоже казалось, что ни к чему рассказывать старушке о трагической гибели Марии. Хоть и есть у нее в доме аптечка, но действенного средства от удара там может и не оказаться. Я сделала над собой усилие и как ни в чем не бывало поинтересовалась:

   – Так, вы считаете, Мария в материальной помощи нашего фонда не нуждается? Ей, наверное, еще кто-то помогает?

   – Мужик ейный помогает, кто же еще!

   – Что за мужик?! – в один голос вскричали мы с Иркой, да так пылко!

   Теперь Ксения Петровна могла окончательно увериться в том, что мы с подружкой не только можем, но и страстно хотим стать кому-нибудь добрыми женами.

   – Мужик как мужик, голова-два уха, руки-ноги…

   Бабуля замолчала, то ли припоминая особенности мужской анатомии, то ли готовясь озвучить отличительные признаки этого конкретного мужика.

   – А имя его? – вытянула шею Ирка.

   Увы, ни имени, ни фамилии Машиного мужика Ксения Петровна не знала, да и описать его внешность не смогла.

   – Я к мужикам давненько не присматриваюсь, – честно сказала старушка. – Зачем мне?

   – Это понятно, – буркнула Ирка, снимая кухонный фартук. – Ведь ни один из них не сможет стать кому-то доброй женой. Что бы ни думал по этому поводу противный Юрасик…

   – А это мысль! – пробормотала я.