Африканский рай

Но вернемся к нашему поспешному отъезду, из-за которого чуть было не пострадало ультрасовременное фотоснаряжение Хаиме Пато. Специальный проводник фотографов сообщил прошлой ночью Мейсону, что большая стая львов (двадцать восемь голов) доедает остатки жирафа в десяти километрах от отеля «Кик-рок».

Такие многочисленные стаи встречаются довольно редко. Обычно львы живут семьями из семи-восьми особей: взрослый самец, пара самок и четверо или пятеро львят. Лишь при самых благоприятных условиях, когда добычи вдоволь, львы объединяются в большие стаи. Самая большая группа львов живет в заповеднике Крюгера, в Южной Африке. Она состоит из сорока животных.

Сообщение гида из Найроби очень заинтересовало меня. Я не раз читал, что львы способны убить взрослого жирафа, но во время двух предыдущих путешествий в Восточную Африку мне так и не удалось стать свидетелем подобного подвига льва. Не представляя себе, каким образом лев мог сбить с пог животное ростом в пять метров и весом в тонну, я попытался получить разъяснение у нашего гида при помощи шофера-кикуйю, прилично говорившего по-английски.

Большую часть своей жизни Мейсон провел в саванне. Он пас коров отца, как любой другой масай его возраста, пока его не нанял на работу директор заповедника, который искал людей, хорошо знающих местную фауну. Когда Мейсону было четырнадцать лет, он однажды увидел, возвращаясь в родной поселок, что телка, мирно пасшаяся возле кустарника, как-то странно подпрыгнула и упала на спину, головой в кусты. Мальчик с копьем в руке бросился к кустам и обнаружил льва, схватившего телку за голову и тянувшего ее в заросли. Не раздумывая ни секунды, Мейсон метнул тяжелое копье в хищника и пронзил его грудь насквозь. Лев выпустил телку и бросился на масая. Мейсон выхватил мачете и, защищаясь, стал наносить удары по морде зверя. Затем у пего потемнело в глазах и он упал. Братья Мейсона и несколько воинов их племени нашли его в траве без сознания. У его ног лежал мертвый лев.

Для белого человека лев — животное мифическое, таинственное, всегда далекое, даже если в этот миг он прячется в траве, в десяти метрах от машины. Для масая же, который сидит в автомобиле впереди меня и с готовностью отвечает на вопросы, лев — один из атрибутов повседневной жизни, его извечный враг. Лев захватывает земли масаев, ворует их скот, убивает пастухов. Он приносит славу воину, отважившемуся вступить в борьбу с ним. Для Мейсона лев — это симба. Трудно в другом языке найти слово столь же звонкое, благородное и благозвучное, особенно в устах жителей саванны. В нем слышатся ненависть и восхищение, ужас, зависть и отчаяние. Симба для них — это симба, то есть царь.

«Твига» — жираф на языке суахили — очень боится симбу, говорит масай. Оказавшись в местности, поросшей травой и лишенной деревьев, твига внимательно оглядывается вокруг. Вздумай лев приблизиться к твиге на открытом месте, «великий пожиратель листьев» может пробить ему череп ударом копыта. По обычно твига пребывает близ акации, где он чувствует себя в безопасности: ему не приходится наклоняться, чтобы есть, он срывает листья акаций, и горло его далеко от пасти льва. Но твиге нужно пить, а переходя по открытому пространству к воде, он попутно наклоняется, чтобы ощипать низкие кустики, и это его губит. Симба, который все время следит за ним, скрываясь в траве и держась против ветра, как раз подстерегает этот момент. Только твига опускает шею, чтобы ущипнуть листья, как симба, подобно стреле из лука, вылетает из укрытия, впивается зубами в морду жертвы и охватывает ее шею своими когтистыми лапами. Жираф не в состоянии удержаться на ногах, лев валит его на землю, и тогда вся львиная стая, выжидающая в засаде, бросается на твигу и приканчивает его.

Не все львы способны повалить такое крупное животное, как жираф. Нападение на твпгу — предприятие рискованное и может кончиться гибелью хищника. Тем не менее среди взрослых львов есть настоящие специалисты этого дела. Ведь оно стоит риска: мясом жирафа семья львов может кормиться целую неделю.