Африканский Кожаный чулок

Вакуссы разместились перед Белой Бородой, подняли вверх щиты и запели африканскую военную песню. Затем сделали прыжок вперед, точно желая напасть на врага, окружили Белую Бороду и подняли свои копья, точно собираясь убить его. Но все движения их были вялые, без огня, и Абед с неудовольствием покачал головой: это было совсем не то, чего ему хотелось.

— Эй, вы! — крикнул он. — Разве так танцуют? У вас выходит уж очень безжизненно. Вы умеете лучше танцевать. Постарайтесь-ка, и если я останусь доволен, то вы проспите ночь без цепей. Итак, начинайте! Я держу свое слово! Помните, ночь без цепей.

Данное обещание, по-видимому, подействовало. Вакуссы переговорили о чем-то друг с другом и затем снова начали танец. Пение их принимало все более дикий характер, движения становились все быстрее, и они набрасывались на Белую Бороду так бешено, что Абед пришел в настоящий восторг.

— Отлично! Чудесно! — кричал он. — Ну, Белая Борода, если негры из деревни Крокодила будут таким же образом мстить тебе за своих убитых братьев, то стоит посмотреть на это зрелище. Что, ты и тогда будешь стоять так же спокойно? Придет ли тогда второй Белая Борода, чтобы спасти тебя, как ты спас Тумбу? Поверь, Белая Борода, мы позаботимся на этот раз о том, чтобы веселый праздник не был никем прерван и не кончился плачем по убитым.

— Пленные славно сделали свое дело! — обратился он затем к вангванам. — Не надевайте же им цепей на эту ночь! Сгоните их в пустой сарай, и пускай двое людей стерегут их. Этого же, — указал он на Белую Бороду, — уведите к моей палатке: пускай проведет ночь перед моим домом, как собака, которая сторожит дом хозяина.

Вангваны отправились исполнять его приказание, точно он был начальником в лагере, и Сагорро не противоречил ему, а только крикнул несколько раз вангванам:

— Слушайте, братья, до конца праздника пропойте еще что-нибудь в честь Абеда!

Один из вангванов выступил вперед и спел импровизацию в честь Абеда, закончив ее припевом: «Многая лета Абеду!»

— Многая лета Абеду! — подхватили воины Сагорро.

— Многая лета моему другу! — повторил он и, показывая Абеду, что его чаша пуста, схватил бутылку, чтобы наполнить ее вином; держа бутылку наготове, он дожидался, чтобы Абед последовал его приглашению и выпил из своей чаши.

— Многая лета Абеду! — доносился припев, выкрикиваемый хриплыми пьяными голосами, и Абед приставил чашу к губам. Сагорро отвернулся, но через секунду быстро взглянул на него. Абед пил. Прошла еще одна секунда, которая показалась Сагорро бесконечно долгой и мучительной. Неужели он не допьет и выплеснет вино? Сердце Сагорро трепетало в томительном ожидании. Нет, вино было так сладко, так вкусно!

Абед выпил всю чашу до дна и когда в его честь запели второй куплет песни, Сагорро снова наполнил чаши.

— Да живет много лет Абед! — снова раздался припев, и Сагорро на глазах у всех обнял своего друга.

Третий куплет начался и кончился.

— Да здравствует Абед на многие годы! — подхватил с другими Сагорро и опустошил чашу за здоровье храброго героя Абеда!

— Ну, теперь пора на отдых, вангваны! — сказал он затем. — Эта ночь останется в нашей памяти навеки. Абед должен сам вписать завтра на знамя свою победу.

Он удалился в свою палатку, и вангваны стали мало-помалу расходиться. Абед, шатаясь, нетвердыми шагами направился к своей палатке.

Абед, как помощник военачальника, помещался не вместе с простыми воинами, а отдельно; его зеленая хижина стояла у самого берега Конго, в тени могучих деревьев.

— Конго нравится мне; он напоминает мне родину, — любил говорить этот уроженец Занзибара и, чтобы свободнее было любоваться огромным водным пространством, не хотел никого иметь по соседству. Хижины его невольников и невольниц стояли шагах в двадцати от его жилья, дальше на берегу.

Абед подошел к своему дому.

— Кто же это лежит тут перед моей дверью? — удивился он. — Или мне чудится привидение при бледном свете месяца оттого, что я выпил много вина? А! — вскричал он, вдруг ударяя себя по лбу. — Ведь это он, мой пленник! Придется перешагнуть через него!

И он остановился перед Белой Бородой.

— Отлично! — сказал он. — Сторожи хорошенько дом своего господина! Верность — тоже добродетель, и она идет тебе…

Он пробормотал еще несколько невнятных слов и перешагнул через Белую Бороду в свой дом.

Да, это смелый и непобедимый Белая Борода лежал здесь на пороге дома Абеда со связанными руками и ногами. Он глядел вверх, на небо, усеянное миллионами ярких звезд, кротко мигавших ему с высоты. Скоро ли оно пошлет ему помощь, избавление от мук? Что ждет его завтра?..