Африканский Кожаный чулок

Таким образом ворота смерти и ущелье продолжали считаться заколдованным местом, и Белая Борода был первым, задумавшим разрушить эти чары. Тогда он не мог еще привести в исполнение свой план, потому что одному невозможно было пробраться сквозь чащу терновника, а искать провожатого было бы тщетно. Даже Лео и тот твердо придерживался этого негритянского суеверия, и ничто не могло заставить пройти его через ворота; Акка же, обычно способный на всякие отчаянные проделки и часто буквально искавший опасностей, убегал с выражением ужаса, когда Белая Борода предлагал ему отправиться в пещеру духов.

Впрочем недавно карлик, охмелевший от излишне выпитого пива из бананов, пришел к Белой Бороде и стал хвастаться разными злодеяниями, учиненными им и его единоплеменниками. Он указывал на дородных женщин-негритянок, говоря, что ему надоела говядина, что ему хочется человеческого мяса и что он уйдет к своему племени; потом насмешливо прибавил:

— А все-таки я смелее тебя, Белая Борода! Я прошел через ворота смерти, пробрался через ущелье, я разбросал черепа в пещере духов; на четвереньках я пробрался поперек горы к реке и обратно. Слышал духов, носящихся там в темноте, одного даже поймал и съел совсем теплого! Ха, ха, ха! Вот что может сделать Акка! Ха, ха, ха!

«Пьяный карлик, наверно, болтает глупости», — подумал тогда Белая Борода. Но впоследствии, когда после ухода Красной Змеи он вспомнил, что негр проболтался ему уже несколько дней тому назад во хмелю о своем намерении, слова негра заставили его задуматься: в болтовне карлика могла быть и доля правды.

Быть может, он действительно был в пещере; может быть, она действительно вела к реке через горы. Если это в самом деле так, то Белая Борода теперь знал дорогу, по которой он мог бежать от власти разбойничьего атамана, не подвергаясь неминуемому преследованию. Он предпочитал бороться с целыми племенами негров, чем оставаться в обществе Гассана.

Надо было воспользоваться отсутствием Гассана, чтобы изучить пещеру духов. Сегодня Лео должен был пойти с ним, если бы его даже пришлось тащить насильно. Но Лео и без того был послушен, как никогда. Он пошел бы в огонь и в воду для своего господина, избавившего его от ярма рабства; он изъявил согласие переступить ворота смерти и свято обещал молчать о том, что увидит. От него и нечего было опасаться измены, так как он ненавидел Гассана, ненавидел базингеров, заковавших его в цепи. О конечной цели разведок пещер Белая Борода ему, конечно, не сообщил ничего. План бегства оставался тайной.

Оба охотника стояли у мрачного входа в ущелье. Терновник возвышался перед ними наподобие вала. Приходилось самому пролагать себе дорогу, и Лео отвязал было уже свой широкий тесак, но Белая Борода остановил негра.

Если Красная Змея действительно проник в ущелье, то, следовательно, к нему должен быть где-нибудь доступ, так как у карлика тоже не было крыльев.

Белая Борода тщательно осмотрел терновник, но дороги нигде не было; он раздвигал каждый куст, осматривал каждый сук, но прохода в этой чаще никак нельзя было найти. Тогда он отошел и взглянул на ворота издали. Тут он заметил, что налево выступала скала, вблизи которой внизу растительность показалась ему менее густой. Он поспешил к тому месту и наклонился, чтобы исследовать его. Действительно, здесь можно было раздвинуть более тонкие ветви кустарника; он заметил темное углубление, настолько низкое, что оно могло служить потайным ходом разве только диким зверям, и охотничий глаз Белой Бороды в самом деле различил на земле четкие следы леопарда. Дорогу к воротам смерти приходилось искать по следам дикого зверя. Но как можно было здесь пробраться человеку, а тем более такому рослому, как он? Ему вспомнились слова карлика: «Я пролез через ворота смерти». Не попробовать ли сделать то же самое? Или, может быть, Красная Змея знал, что этот след ведет к берлоге леопарда и задумал приготовить белому такую же ловушку, как бедному буйволу на берегу озера? Рассудок подсказывал Белой Бороде, что следует отказаться от этой попытки, а трусость тихо нашептывала, чтобы он послал вперед Лео, но отважность охотника взяла верх. Хоть бы встретилось даже сто леопардов, вторично уже нельзя поседеть!

Придя к такому решению, Белая Борода взял ружье и пополз в отверстие с замиранием сердца, приказав Лео следовать за собой. Последний сперва не решался было последовать примеру своего господина, но, видя, что тот исчез в углублении и не показывается назад, в приступе дикого отчаяния упал плашмя на землю и, словно исполинская ящерица, полез по его следам.

У входа в ущелье опять водворилась тишина. Высоко в воздухе проносился коршун, прилетевший из степи; он стал спускаться ниже и ниже и пронесся могучим полетом через ворота смерти в пользующееся» столь дурной славой ущелье!