Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы

Передача самого экземпляра текста, и, как следствие, учения, изложенного в «Ланкаватара-сутре», символизировала собой передачу истинной традиции Чань. Поэтому Гунабхадра и выступал в качестве «основоположника» традиции. Какой-то экземпляр текста «Ланкаватара-сутры» попадает к Бодхидхарме, возможно, это и был перевод, сделанный Гунабхадрой, во всяком случае история ничего не говорит о том, что Бодхидхарма сам делал какие-то переводы. Этот текст он и передает Хуэйкэ. Хуэйкэ, ставший вторым Патриархом, передает учение Сэнцаню (ум. 606), тот – четвертому Патриарху Даосиню (580–651). Пятым Патриархом становиться Хунжэнь (601–674), а затем школа Чань разделяется, как гласит традиция, на два направления: северное, во главе которого стоял Шэньсюй (670–762), и южное, духовным лидером которого был Хуэйнэн (638–713). Оба они претендовали на титул шестого Патриарха, поскольку являлись учениками Хунжэня, но традиция признала шестым Патриархом именно Хуэйнэна, отдав первенство учению о «внезапном просветлении» в противоположность «постепенному просветлению» Шэньсюя.

Что завещал Первый Патриарх

О чань-буддизме написано очень много, поэтому нередко кажется, что ничего уже действительно тайного в нем нет: надо просто заниматься постоянной практикой и тогда можно прийти к очищению сердца и озарению сознания. Но вот вопрос – какой конкретно практикой надо заниматься? Даже рассуждения о необходимости «сидячей медитации» (цзочань) сами по себе ни о чем не говорят: существует множество способов медитации, много методов концентрации, сотни методик, которые сопровождают медитативную практику. То есть чань-буддизм – это еще не медитация и тем более не рассуждения об «освобождении сознания», «неопосредованном знании» и многом другом, о чем так любят писать западные авторы.

Бодхидхарма в виде путника, переправляющегося через море, стоит рядом с Буддой. Изображение из монастыря Шаолиньсы

Прежде всего, чань-буддизм – не письменная традиция, ни одна методика не изложена ни в одной книге. Но как же многочисленные трактаты, повествующие о деяниях мастеров, наставления известных учителей, в том числе самого Бодхидхармы? Обратим внимание: ни один из этих трактатов не излагает методику, не описывает ни в подробностях, ни в общих чертах методов медитации пестования собственного духа. В этом воплощается первый принцип, завещанный учителями Ланкаватары и самим Бодхидхармой: «Учение не передается вовне и не опирается на письмена» (цзяо бу вай чуань, бу ли вэнь цзы). Таким образом, в учении Чань может существовать лишь устная, прямая передача вне текстов и записей. И это значит, что тот, кто стремится к чаньской мудрости сегодня, равно как и в древности, должен искать посвященного учителя – иного выхода нет. А еще одно означает, что подавляющее большинство книг о «дзэнской медитации» – не более чем обман, настоящий наставник никогда не будет описывать это, да к тому же и публиковать массовыми тиражами.

В чем заключалось раннее учение о созерцании, которое передавал Бодхидхарма? В общем плане на этот вопрос ответить не сложно, поскольку Бодхидхарма был одним из проповедников традиции Ланкаватары, которая в основном опирается на «учение о сердце» (синь), изначальная чистота которого и есть состояние «буддовости» (фо син). Значительно менее известно, какие же конкретные методы передавал Бодхидхарма и другие индийские проповедники того времени.

Здесь существуют, по меньшей мере, два ключевых вопроса, непосредственно касающихся раннего периода Чань, которые всегда были весьма актуальны для последователей этого учения: что непосредственно передал первый патриарх своим ближайшим ученикам и насколько точно это знание было воспроизведено в последующих поколениях.

В состояние просветления можно проникнуть двумя способами, причем их следует применять параллельно: через «осознание принципа» (ли жу) и через «практические действия» (син жу). «Принцип» (ли) здесь понимается как получение теоретических наставлений от своих учителей и осмысление их, в том числе и через медитацию, «практические действия» или «поступки» предполагают осуществление чаньских принципов на практике, в том числе и в качестве проверки духовной крепости, стойкости и приобретенного опыта. Именно поэтому Чань всегда рассматривается как некий «практический» буддизм, не привязанный собственно к монастырскому житию. Последователями Чань становились поэты и чиновники, эстеты и императоры, мастера чайной церемонии и ученые.