Афганский транзит

– Мне здесь непонятно все, – признался он. – Записка оставлена мне, а прочесть ее я не сумел.

Старик покачал головой.

– Насколько я понимаю, вам назначают свидание. Вот написано: «ждите». И дата. Вот месяц – «септембар». Писавший не поставил точки над «т» и сбил вас с толку, потому что знак стал читаться как «нун» – «н». Я удовлетворил ваше любопытство?

– Спасибо, уважаемый профессор, – сказал Суриков и прижал руку к груди. Старик улыбнулся ему.

– Желаю, чтобы записку прислала вам красивая девушка, – сказал он.

Суриков вышел из библиотеки и на парапете встретился с Садеком.

– Канистра – это послание, – сказал Суриков. – Если просчитывать, то все совпадает. Послание ждали в точно назначенное время. Потому Локтев так торопился. Встреча через двое суток. По графику в этот день приходит с афганской стороны Хошбахтиев. Это ложится в схему, что Махкам свою репутацию бережет. Единственный их прокол – выезд Локтева в Урсатьевскую.

– Думаешь, и его берегут?

– Берегут Махкама. Локтев его напарник. Только по этой причине о нем заботятся.

– Что будем делать?

– Готовиться. Придется брать с поличным, а это дело непростое. Надо снова ехать к Мацепуро.

Войдя к командиру погранотряда, Суриков в оцепенении остановился на пороге кабинета начальника. За столом сидел Мацепуро, но на его погонах светились свежим блеском три звезды.

– Не пойму, – сказал Суриков, демонстрируя прилив показного смущения, – или я редко бываю у вас или теперь полковниками становятся в два счета?

Довольный Мацепуро захохотал.

– Ладно, не прикидывайся. И ты мне своими ежедневными набегами надоел, и полковники нынче растут долго. Что опять просить будешь?

– Помилуй бог, Савелий Ефимович, – нашелся Суриков. – Я зашел поздравить, а вы с такими подозрениями. Если на то пошло, то и остался здесь для того, чтобы дождаться, когда мой командир полковником станет.

Они обнялись крепко и весело.

– Садись, выкладывай, – предложил Мацепуро.

– Нужны два человека, – сказал Суриков тихим голосом. – В группу захвата. На пару дней.

– Ты женат? – спросил Мацепуро. – Жаль. Мог бы невесту найти. А людей не проси. Не дам.

– Вы же меня знаете, Савелий Ефимович, – произнес Суриков упавшим голосом.

– Потому и не дам. Ты ведь нам не экскурсию обещаешь. Верно? А что будет, если твои клиенты кого-то из моих в бок ножичком? Ты только представь, как с молодого полковника шкуру спускать начнут. По команде, начиная с округа и кончая Москвой. И знаешь, что говорить будут? Тебе, чекисту, доверили границу охранять, а не уголовный элемент отлавливать. И ты не имеешь права расходовать людей как бог на душу положит.

Мацепуро встал, прошелся по кабинету. Остановился у стены. Поправил выцветшую занавеску, прикрывавшую карту участка границы, который охранял отряд. Круто повернулся на каблуках, скрипнув сапогами.

– Поскольку ты с Бобосадыковым не контачишь и второй раз приходишь ко мне за помощью, дела у тебя, Андрей Батькович, неважные. Впрочем, не удивляюсь. Я давно приглядываюсь к тому, что здесь творится. Думаю, самое время расшивать…

– Время-то время, а помочь не хотите.

– Не хочу – не то слово. Не могу – вот это точно. Нет у меня права приказывать солдату делать то, чего он делать не обязан. Тем не менее думаю, что можно для тебя сделать.

– И на том спасибо, Савелий Ефимович.

– Спасибо говорят не до, а опосля.

– Тоже верно. Дайте мне двух солдат. Для тренировок. Они у меня за фигурантов пойдут. Гарантирую возвращение в полной сохранности.

– А кого ж ты в группу наберешь?

– Поищу среди местного населения.

– Удумал! – иронически бросил Мацепуро. – Сократ! А ребят тебе дать для тренировок каких? Средних или покрепче?

– Я же не на нормы ГТО буду готовить. Мне покрепче.

– Язва ты, Суриков. Я твои речи на собраниях до сих пор помню.

– Что, не нравились?

– А ты как думаешь? Ну да ладно, не о том речь. Дам тебе прапорщика Шимко. Сладят твои с ним – значит будет по зубам любая работа.

Полчаса спустя к Сурикову, ожидавшему во дворе, подошел прапорщик. Кинул к панаме раскрытую ладонь. Представился:

– Шимко Сергей Павлович.

– Очень приятно. Капитан милиции Суриков.

– Товарищ капитан, включите меня в свою группу. Полковник мне на трое суток дает отпуск. Я поработаю с вами в тот день, когда будет надо. И возьмите Телицина. Он тоже прапорщик. Я насчет него с полковником говорил. Ему тоже будет отпуск.

– Важнее было бы сперва поговорить с Телициным.

– Он согласен. Да вы не бойтесь. Мы что к чему знаем. У меня восемь задержаний. У Телицина – двенадцать. У него орден, у меня – медаль «За отвагу».

Суриков протянул Шимко руку.

– Спасибо, Сергей Павлович. Выручаете.