Афганский разлом. Истоки мирового терроризма

Основу 40-й армии составляли части и соединения, имевшие качество подготовки, которое отвечало сложившейся системе планов мирного времени. Каждые полгода обучения в войсках проводились проверки, и по их итогам определялась степень боевой готовности подразделений, частей и соединений. За хорошие результаты офицерский состав выдвигался на повышение, ему присваивались очередные воинские звания, в том числе досрочные. Солдаты и сержанты срочной службы получали отпуска, благодарности, им присваивался знак «Отличник Советской армии», а за профессиональное мастерство — соответствующая оплачиваемая классность. Они удостаивались чести фотографироваться у развёрнутого Знамени части. Особо отличившимся бойцам командование писало письма на Родину о добросовестном исполнении служебных обязанностей. Лучшим солдатам присваивалось звание ефрейтора.

Части и соединения 40-й армии имели примерно одинаковый уровень боевой подготовки, потому что постигали её на основании одних и тех же руководящих документов, учились стрелять и водить технику в одних и тех же условиях на однотипных полигонах и стрельбищах. По качественным показателям они также были одинаково не готовы к ведению боевых действий в современных условиях.

К слову сказать, в документальной части система боевой подготовки Советской армии была выстроена чётко и грамотно. В ней не было главного — реальной эффективной работы по планам боевой подготовки подразделений и частей. Армия варилась в собственном соку, хозяйственная деятельность захлестнула даже самые боевые рода войск: стройки, хозяйственные работы, создание материально-технической базы стояли гораздо выше учебно-боевых занятий. Сводные роты и целые батальоны убывали за тысячи километров на целину, выключаясь на месяцы из общего цикла боевой учёбы. Стрельбища, танкодромы, тактические городки зарастали травой, личный состав снимался с занятий, его бросали на восстановление учебных объектов.

Можно ли представить такое: в 1986 году парашютно-десантный батальон, которым я командовал, девять месяцев строил учебный центр «Поречье»? С раннего утра и до позднего вечера десантники возводили парк боевой техники, инфраструктуру центра. Мне, комбату, пришлось переквалифицироваться из боевого офицера, прошедшего в Афганистане все должности от командира разведывательного взвода до командира парашютно-десантного батальона, — в начальника стройки, прораба, постигать строительные специальности.

В это же время в Афганистане проводились крупные боевые операции в районах Джелалабада, Асадабада, Кандагара, Герата, Кундуза, в провинциях Баглан, Каписа, Пактия. Шла плановая замена офицерского состава, который в течение двух лет отдавал интернациональный долг, заменялись погибшие, раненые офицеры. Ко мне в батальон возвращались воевавшие в Афганистане командиры, но, вместо того чтобы учить личный состав военной науке, передавать богатый опыт, они валили с солдатами лес, строили капониры. А молоденькие, только после училища, лейтенанты прямо со строительных площадок учебного центра уходили биться с душманами — не пройдя сборов, не получив ценного боевого опыта от офицеров, прошедших Афган. При этом советские войска в Афганистане несли огромные потери. В том же 1986 году за афганскую революцию сложили головы 1333 человека, включая 216 офицеров.

Но боевой подготовки по-прежнему не было. Если раз в месяц парашютно-десантные роты выезжали на стрельбище, директрису для выполнения практических стрельб из вооружения боевой машины, стрелкового оружия — было замечательно. С вождением боевых машин дела обстояли и того хуже. Механикам-водителям, офицерскому составу катастрофически не хватало практики вождения БМД-1 по упражнениям «Курса вождения машин». Боевая группа машин стояла в режиме консервации длительного хранения. Это значит, что по субботам, в парково-хозяйственные дни, механики-водители приходили в парк со старшим техником роты и тряпочкой вытирали пыль с брони. Всё! Учебно-боевая группа машин была, как правило, в разбитом состоянии и постоянно требовала ремонта и обслуживания.

День учебно-боевых занятий в 108-м гвардейском парашютно-десантном полку проходил следующим образом. Утром — развод личного состава. Комбат с начальником штаба перед строем батальона проводит расчёт рабочих команд — вначале по списку штаба полка, затем по плану батальона, рот. Рабочие команды уходят на всевозможные работы в части и за её пределами. В строю остаётся личный состав, заступающий в наряд, а также больные. Ушлые (в хорошем смысле этого слова) ротные шли на всё, чтобы «выкрутить» бойцов для привлечения к занятиям. Мои друзья, однокашники по десантному училищу Шура Бобков, Володя Тенигин, Шура Базаров так и поступали. Комбат Видякин Виталий Феофанович, умнейший командир, знаток своего дела, конечно, замечал своеволие, но делал вид, что ничего не происходит, понимая, что ротные командиры стараются подтянуть личный состав к проверке.