Афганский полигон

– Я очень хорошо его помню, Али-хан, – закивал тот. – Это он и его люди расстреливали наш кишлак. А этот – он убил дядю Саида и его сына. Я сидел под амбаром и видел все. Это он, он!

Хук затрясся всем телом.

– Что он говорит? Что он говорит? Русский, – дико зыркнул он на Романа, – почему этот мальчик тычет в меня пальцем?!

Роман отвел глаза, боясь, что Хук прочитает в них свой приговор.

– А эти?

Али-хан, не обращая внимания на бьющегося в истерике Хука, кивнул на Эдвардс и Романа. Обвинитель начал пристально вглядываться в их лица, и Роман испытал не самые лучшие мгновения в своей жизни.

– Нет, – покачал головой честный подросток. – Этих там не было.

Даже Эдвардс поняла, что только что решалась ее судьба. Что же касалось Романа, то он второй раз за сегодняшний день успел попрощаться с жизнью.

– Спроси эту собаку, – важно сказал Али-хан, ни к кому персонально не обращаясь. – Он был в кишлаке Кара-Гуль?

Тотчас из-за его плеча выступил молодой красавец – обидчик Эдвардс и не менее важно обратился на английском языке к Хуку.

– Говори, ты был в кишлаке Кара-Гуль?

– Нет, – отчаянно замотал головой Хук, уже обо всем догадавшийся. – Не был, клянусь богом, я там не был! Не убивайте меня, я прошу, не убивайте…

Молодой переводчик, кривя рот, быстро перевел его слова на ухо Али-хану.

– Ты лжешь, пес! – крикнул, гневно нахмурясь, Али-хан. – Твои глаза лживы, и ты сам весь мокрый от страха. Вонючая свинья!

Переводчик даже не счел нужным переводить его слова, настолько понятны были интонации.

– Скажите ему, – лепетал Хук, бегая глазами по лицам обступивших его людей, – мое правительство даст за меня большой выкуп. Я не простой солдат, я офицер, у меня боевые награды…

Он встал на колени, сделал пару торопливых шагов в направлении Али-хана. Переводчик ощерился и ударил его ногой в грудь. Хук грузно завалился на бок.

– Мэм, – завопил он, – что же вы молчите? Капитан! Скажите им, что за меня дадут большой выкуп. Я простой исполнитель, я выполнял приказ!

Эдвардс, с ужасом наблюдавшая за происходящим, попыталась сказать какие-то слова в оправдание бедного сержанта, но на нее так грозно прикрикнули, что она сочла за лучшее прикусить язык.

Роман и не пытался вмешиваться, по опыту зная, что это, во-первых, бесполезно, во-вторых, обойдется себе дороже. Он тихо сидел у стены и ждал окончания первого отделения. Что будет второе, а возможно, и третье с четвертым, он не сомневался.

– Увести, – приказал Али-хан.

Хука подхватили под руки, поставили на ноги и выволокли из сарая. Сержант пытался протестовать, выворачиваясь и выкрикивая слова оправдания в сторону Али-хана, но его несколько раз ударили по лицу кулаком, и он замолчал, безвольно волочась за своими конвоирами.

Роман переглянулся с Эдвардс. Она была бледна, прежнее спокойствие исчезло, разыгранная на ее глазах сцена показала ей, как непрочно было их положение. Невозможно было предугадать, каким будет следующий приказ всесильного Али-хана, и это внушало гораздо больший страх, нежели внезапное нападение боевиков в пещере.

Теперь Али-хан остановился напротив Романа. Некоторое время изучающе смотрел на него, медленно перебирая четки.

Так же изучающе смотрел на него и Роман, что, видимо, сильно не нравилось переводчику. Он помнил оскорбление, нанесенное ему в пещере, и, судя по выражению лица, с удовольствием наказал бы наглого гяура за дерзость.

Но, слава Аллаху, его полномочия были ограниченны, и Роман мог не обращать внимания на суженные глаза и негодующее – впрочем, едва слышное – шипение своего новоиспеченного недруга.

Али-хан сделал знак, ему подали стул. Али-хан неторопливо сел (он все делал неторопливо), одна рука привычно уперлась в бедро, вторая, с четками, легла на колено выставленной ноги. Его глаза оказались почти на уровне глаз Романа. Чтобы не искушать судьбу, Роман умерил пристальность взгляда.

– Мне сказали, ты русский? – спросил Али-хан на своем языке.

– Да, Али-хан, я русский, – подтвердил Роман.

– Как тебя зовут?

– Роман Морозов.

– Ты из тех русских, Роман Морозов, которые воевали когда-то с моим народом?

– Я не воевал с твоим народом. Я помогал твоему народу. По крайней мере, тогда я так думал.

Али-хан усмехнулся, неторопливо перебрал несколько голубых бусинок.

– А сейчас как ты думаешь?

– Не знаю, – пожал плечами Роман. – Было пролито много крови, но была и дружба между нашими странами. А дружба – это всегда хорошо.

– Но ты вернулся сюда не как наш друг.

– Если бы я не был вашим другом, я не искал бы встречи с вами. К тому же я был без оружия.

Спаситель Романа подтвердил верность последней фразы. Али-хан снова занялся четками, пройдя на этот раз полный круг.

– Зачем ты искал нас?

– У меня задание. Я должен встретиться с генералом Фахимом.

При этом имени боевики за спиной Али-хана шевельнулись.

Роман почувствовал мгновенную тревогу. Как бы не оказалось, что Али-хан враждует с Фахимом. Тогда проблем не оберешься.

Впрочем, их и так хватало.

– Что ты хочешь передать генералу Фахиму? – спокойно поинтересовался Али-хан.

– Это я могу сказать только ему.

– Почему ты думаешь, что он захочет с тобой разговаривать?