Афганский полет

     - Сиди тихо, придурок! - Шестюк хищно оскалился. На его коротком,  похожем на бульдожий, носу блеснули мелкие капельки пота.

     - Сядь на место, Виталя, - Макарьев постарался, чтобы  его  голос  прозвучал  как  можно  более  спокойно  и  убедительно.  -  Наш  общий  знакомый, к сожалению, не шутит.

     Кузин, не сводя глаз с направленного  на  него  пистолета,  снова  медленно опустился на стул и пролепетал:

     - Ничего не понимаю...

     - Вот так-то лучше, - на побелевшем от  напряжения  лице  Шестюка  снова мелькнула кривая ухмылка. Он перевел взгляд на Макарьева:

     - А  тебе,  лейтенант,  сейчас  придется  ответить  на  несколько  вопросов. И очень подробно ответить.

     - С удовольствием,  -  лицо  Антона  оставалось  непроницаемым  и  внешне совершенно спокойным. - В свою очередь у меня тоже будут к тебе  вопросы.

     - А ты наглец, - Шестюк фыркнул и глаза его оценивающе скользнули  по Макарьеву. - А что, мне нравится, как ты держишься.  В  отличие  от  нашего Виталика, который едва не наложил в штаны.

     - Просто для Виталия твое появление здесь - полная неожиданность,  улыбнувшись, пояснил Макарьев. - А я знал, что ты придешь.

     - Знал? - Шестюк насторожился. - И откуда же ты это знал?

     -  А  разве  после  рассказанной  мной  истории  на   сегодняшней  "посиделке" у тебя не возникло острого  желания  встретиться  со  мной  где-нибудь в очень укромном уголочке при минимуме свидетелей? -  Антон  рассмеялся. - На этом твоем желании и строились все мои  расчеты.  Как  видишь, я не ошибся. А потом я просто слышал, как ты вошел во  входную  дверь.

     Он пару раз стукнул каблуком сапога по  металлической  плите  под  ногами. Металл отозвался легким дребезжанием.

     - Слышал? Если кто-то появляется около  порога,  здесь  раздается  примерно вот такой же звук. Так что плитки в  нашей  комнате  работают  почти как сигнализация. Жаль, конечно, что ты об этом не знал, правда?

     - Вот как, значит... - задумчиво  изрек  Шестюк  и  на  лице  его  появилось выражение почти детской обиды. - То есть ты с самого  начала  знал, что я стою в коридоре и слушаю...

     - Конечно, - губы Антона сложились в озорную улыбку. - Собственно  говоря, я и говорил сейчас больше для тебя, чем для Виталика.

     - Ловушечку, значит, придумал, - Шестюк зло зыркнул на  Макарьева  и недобро  ухмыльнулся.  -  Сигнальчик  в  виде   металлической  плиты  соорудил... А ты ловкач, лейтенант!

     - Есть с кого брать пример.

     - Да,  головка  у  тебя  работает!  А  знаешь,  вдвойне  приятно,  побеждать, когда соперник умный!