Афганский перевал

Шестая иконка обозначалась красным медицинским крестом. Она позволяла задействовать переносную аптечку и сделать в мышцу инъекцию из коктейля боевых стимуляторов.

Подбородок и половину лица, до уровня глаз, защищала широкая скобка из прочного пластика, с мелкой решеткой прикрывающей рот. Эта конструкция несла в себе микрофон. Она походила на те небольшие «намордники», что часто встречались у героев из комиксов.

Камни, лежавшие на узком посёлке, почти потеряли полученное за день тепло. Теперь на поверхности очков-тепловизоров они все смотрелись сильно всхолмленной серой поверхностью. Однако, стоило тронуть обломки породы, как они поворачивались той стороной, что ещё не остыла. Нижняя часть начинала сиять ярко-зелёным оттенком.

Идущий впереди, лейтенант первым приблизился к повороту дороги. Он огляделся, подошёл к валуну и встал в его плотной тени. Правую руку оставил на спусковом крючке автомата, направленном дулом в низину. Левую ладонь оторвал от цевья, поднял над головой и сжал в крепкий кулак.

Все, кто находился за ним, немедля застыли и приготовились к бою. Находившийся слева, Степан глянул на командира и увидел его знак рукой: – Осторожно двигайся дальше!

Боец немного присел так, чтобы меньше маячить на открытом пространстве, и на полусогнутых в коленях ногах медленно выглянул из-за скалы. Как ожидалось, дорога была совершенно пустой.

«ПНВ» не показывал ярко-зелёных отметок, оставшихся от чьих-то следов. Значит, после заката здесь никто не ходил. Ни люди, ни овцы, ни другие животные. Например, те же лисы и волки. Они ещё водятся в этих горах.

Не глядя назад, командир дал рукою команду: – За мной. – и той же семенящей походкой направился вниз по дороге.

Степан двигался слева, чуть впереди. За спиною послышался лёгкий шорох удивительно мягких, но прочных подошв, наступавших на мелкие камни. В них были встроены особые датчики. Сенсоры позволяли узнать человеку о том, что впереди находится мина.

За сорок минут, десантники миновали ещё три поворота. Ущелье немного расширилось. Бойцы осторожно посмотрели в долину и обнаружили, что оказались у цели.

Этот извилистый спуск можно было проскочить и бегом, на что им потребовалось бы не более четверти часа. Однако, лучше перестраховаться в пути, чем налететь на скрытый дозор и попасть в окружение в трёхстах километрах от базы собственных войск.

Кто его знает, что ожидает их группу за тем поворотом? Вдруг, в камнях сидит часовой, укрытой плёнкой из пластика, которая не пропускает тепло человека? Тогда, его не заметят инфракрасные камеры российского дрона. Да и сам ты его не увидишь до тех самых пор, пока не столкнёшься нос к носу.

На часах было час десять минут. Впереди, наконец, показался маленький горный кишлак. Он состоял из двух десятков дворов, стоящих бок о бок друг с другом. Посёлок раскинулся в небольшой котловине. Она с ощутимым уклоном спускалась на юг.

Ширина той впадины не превышала пятидесяти метров, а длина протянулась почти на версту. Внизу оказалось много свободного места, но скорее всего, жить в подобной глуши никто не хотел. Вот и остался кишлак таким же убогим, каким он возник столетья назад.

По низкому месту долины проходила дорога, сбегавшая с перевала в предгорья. С разных сторон от просёлка поднимались довольно крутые горные склоны. Обе гряды начинались от задних заборов участков и понимались наверх под углом в сорок пять и более градусов.

Вдоль обочин просёлка стояли невзрачные домики. Все они были сложены из плоских обломков дикого камня. Вместо цемента дехкане использовали обычную глину.

У всех сооружений имелись плоские, односкатные кровли, небрежно покрытые разномастными кусками железа. Сразу становилось понятно, что их привезли с помоек и свалок. Уж больно они были ржавыми и сильно помятыми.

Все эти здания походили на те бедные горские сакли, что описал Грибоедов. Два века назад поэт служил на Кавказе. Кстати сказать, подобные хижины не изменились с тех пор. Разве, что стали чуточку больше. Да рядом находятся не арбы с ишаками, а достаточно новые японские джипы.