Афганский каракуль

– Мины, товарищ старший лейтенант, – увидев Евгения, сказал сапер Кириллов, отряхивая бушлат от мерзлой земли и снега. – Духи оставили минный заслон. Самих-то их вроде не видно. Сейчас пойдем, посмотрим. Черт, руки замерзли! Вася, давай, за мной!

Рыжий Вася Степанов, утирая кровь из носа, разбитого во время падения с машины, взял второй щуп и пошел чуть позади и сбоку от Кириллова, осторожно протыкая землю на дороге.

Евгений, наблюдая за ними, время от времени настороженно окидывал взглядом нависавшие слева горы.

Было подозрительно тихо, лишь далекая канонада боя со стороны Анавы доносилась сюда слабым эхом.

– Есть! – раздался голос Кириллова.

Отложив в сторону щуп, он присел и начал разгребать землю, под которой притаилась мина.

Неожиданно Кириллов повалился набок, а через долю секунды сверху донесся приглушенный одиночный выстрел. Евгений вздернул автомат и послал очередь вверх, но оттуда не последовало никакого ответа. Опять наступила тишина, но теперь она стала звенящей от напряженного ожидания нового выстрела.

Вася, бросив щуп, рванулся к Кириллову, и, схватив его за отвороты бушлата, быстро потащил в сторону БМР.

– Жив? – спросил Евгений, заглядывая в лицо Кириллову, но из-под полуприкрытых век на него смотрели невидящие глаза.

«О, Господи!» – мысленно простонал Евгений. Сколько уже таких мертвых взглядов ему пришлось перевидать за эти несколько месяцев…

На бушлате Кириллова набухало кровавое пятно. Бережно опустив погибшего сапера на землю, Евгений, сжав зубы, тщательно обтер о снег обагренные его кровью руки и закрыл ему глаза.

Вася сидел рядом и, покачиваясь, беззвучно плакал, глядя на убитого товарища.

– Что тут у нас? – спросил появившийся капитан Скворцов, или просто Гарик, как его между собой называли «деды».

– Впереди – мины, сверху – снайперы, – коротко изложил обстановку Евгений. – Вот, Кириллов погиб.

– Если снайперы засели, то не дадут разминировать, нужно их выкурить оттуда. Пойду, доложу командиру, – вздохнув, сказал Скворцов, поворачивая назад.

Вдруг с противным визгом пролетев над ухом Скворцова, по борту БМР цокнула пуля, и, отскочив от металла, впилась в землю, заставив всех инстинктивно прижаться к боку машины.

– Вот суки, мать их! – выругался Гарик и побежал в сторону машины заместителя по вооружению полка, майора Свиридова.

Через несколько минут Евгений и Скворцов получили приказ с двумя неполными взводами подняться в горы, и, обойдя с тыла душманских снайперов, уничтожить их.

Как они туда лезли, Евгений, плохо переносящий высоту, до сих пор вспоминает с содроганием. Снег залеплял глаза, ноги соскальзывали с мокрых скальных выступов, но они упорно продвигались вверх.

На вершине их встретил ледяной ветер. Теперь нужно было проползти метров триста, чтобы обойти снайперов с тыла и ударить им в спину, пока они их не обнаружили.

Снайперов оказалось всего четверо, видимо у духов не было сил на серьезное нападение, они оставили эту четверку, чтобы задержать проход колонны, спешащей на выручку батальону, попавшему в засаду.

Бой наверху был коротким. Закидав снайперов гранатами, Евгений дал своим бойцам приказ проверить выполнение задания, и сам пополз к ближайшему стрелку, решив лично убедиться в его смерти.

Осторожно заглянув за край воронки, Евгений увидел, что снайпер лежит, уткнувшись лицом в землю, а вместо ног у него из-под халата расползается какое-то кровавое месиво. Рядом валялась винтовка с оптическим прицелом.

Спрыгнув в воронку, Евгений ногой отпихнул винтовку в сторону, а затем перевернул тело, ожидая увидеть характерный неподвижный взгляд мертвых глаз.

Но на него смотрели совершенно живые и полные боли глаза. Из закушенной губы душмана сползала струйка крови, а его пальцы судорожно скребли землю.

Рука Евгения дернулась на автомате. Перед ним лежал поверженный, но еще живой враг.

Евгений быстро обыскал его, и, вытащив у него из-за пояса нож и «Глок» – австрийский 9-миллиметровый, 17-зарядный пистолет, отбросил их в сторону.

Потом, наклонившись, Евгений поднял снайперскую винтовку, и, глядя в глаза царапавшему землю душману, со всей силы саданул ею об камень. Приклад разлетелся на куски, а оставшийся в руках ствол Евгений, размахнувшись, швырнул в ущелье, запоздало подумав, что не дай Бог он кому-нибудь упадет на голову из своих.

Все это время Евгений не отрывал взгляда от глаз душмана. Он вдруг понял, что не будет его добивать, тот все равно был обречен и вряд ли кому-нибудь еще причинит вред. Пусть смерть сама его заберет…

Подобрав оружие, Евгений выбрался из воронки и в последний раз оглянулся на душмана. Тот смотрел на него напряженным непонимающим взглядом… Весь путь вниз Евгений видел перед собой этот взгляд, но ни на миг не усомнился в правильности своего решения.

После разминирования дороги, колонна спешно двинулась дальше.

А на подходе к Анаве Евгения ранили. Самой боли он не почувствовал, только физически ощутил, как что-то полоснуло ему сзади по шее, и упал, теряя сознание, на сидевшего рядом Гарика.