Афганский исход. КГБ против Масуда

– Тебе позвонит Ритва Нурми – военная коллега. Поработает по Алехину и Стурстену совместно с тобой. Будет рядом с ними как бы официально, как журналистка. Расскажи ей обстановку. Про Ринкебю ей знать не резон. Мол, вышли на русского по нашим каналам. Он, де, точит афганский зуб на «ШП» и ее председателя. А мы охраняем шведскую организацию и шведского гражданина от шпионских посягательств.

– Необычно, шеф. Как с отчетностью?

– Составляйте письменные рапорты отдельно, ссылаясь на совместную операцию ведомств. Докладывайте мне также устно. Больше никому ни слова. Повнимательнее, предчувствую, что играем в пьесе с открытой концовкой.

– Есть.

Ларе заканчивал осмотр Эссинге. Район тихий, улочки пустынные. Удалось переговорить с пенсионеркой Ингрид, жившей по диагонали через дорогу от русской семьи. Под предлогом поиска заблудившейся собаки полицейский выяснил, что в интересующем его доме есть собака, правда, не «потерянный» пятнистый спаниельчик, а красновато-рыжий большой пес, у которого хозяева «из Москвы». Окно соседки выходило в нужном направлении и снаружи к нему крепились два зеркала под углом 45 градусов: улица просматривалась в обе стороны. Такие бабушки служили лучшими помощниками полиции, частенько сообщая о происшествиях и подозрениях. Торквист понял, что Ингрид можно привлечь к наблюдению за Алехиным, и дал ей свой номер телефона: «Вдруг спаниель найдется или что случится». Соседка обрадовалась, поскольку местные полицейские не принимали всерьез ее звонки в участок.

После рекогносцировки инспектор отправился к единственному выезду с острова. Там подобрал подходящее место, с которого планировал утром пристроиться за выезжающей машиной Алехина и проследить его в городе. Начинать слежку от дома нереально – любой незнакомый автомобиль с сидящим водителем выглядел там вызывающе и сразу привлек бы внимание жителей вплоть до вызова полиции. С выбранной точки видна и остановка автобуса № 56, на котором мог уехать объект. При движении пешком или на велосипеде русский также попадал в поле зрения наблюдателя.

Двигаясь к ГПУ, инспектор пережевывал разговор с комиссаром. Непонятно, почему тот зубами вцепился в русского, который и раньше числился среди известных сотрудников резидентуры КГБ. Шпион вел себя корректно, не давая оснований ни для высылки, ни для вербовки. Вероятно, причина внезапного оживления крылась в подключении МУСТ. Какой интерес у военных? «Надо выжать что-то из Нурми. Интересно, красивая девушка? – подумал Ларе. – Хорошо бы спортом увлекалась. Можно будет на пару. Глядишь, и споемся».

Голову Ритвы не занимали эротические надежды. Вернувшись в пресс-центр, она поднимала материалы на «ШП» и ее председателя, обзванивала знакомых. Выяснилось, на 16.00 послезавтра намечено заседание попечительского совета организации. «Вот почему Маттсон сказал, что у меня только 1–2 дня форы, – мелькнула мысль. – Там Алехин планирует законтачить со Стурстеном». Нурми заблуждалась: комиссар не знал дату, но обладал отменным чутьем. Несмотря на логическую ошибку, женская интуиция привела к верному выводу о дате и месте. Требовалось спешить, и девушка набрала номер «ШП».

– Добрый день, Ритва Нурми из финского газетного холдинга. Могу говорить с герром Стурстеном?

– Добрый день, Уве Стурстен слушает.

– Готовлю материал о скандинавской помощи третьему миру. Ты ведь этим занимаешься?

– Да, возглавляю «Шведскую помощь». Мы действуем в гуманитарной сфере, регулярно отправляем грузы в слабо развитые страны.

– Отлично. Обычно в прессе упор делается на государственные каналы, что, на мой взгляд, явный перекос. Читателям интересней human touch, а не строительство фабрик. Многих раздражает «помощь» от Международного валютного фонда и Мирового Банка, которые на самом деле способствуют господству транснациональных корпораций.

– Полностью согласен. Именно гуманитарное измерение – стержень работы «ШП». Прямая помощь людям в третьем мире от шведского народа. Без условий, без навязывания идеологической или политической ориентации. Предпочитаем не сотрудничать с государствами, где у власти диктаторские режимы, хотя и там порой приходится работать.

– А мы могли бы встретиться и обсудить эту тему? У меня deadline – редакция планирует серию публикаций в ближайшее время.

– У нас послезавтра заседание наблюдательного совета. Приезжай. Внесу твое имя в список приглашенных журналистов.

– Уве, извини, но не мог бы ты меня предварительно ввести в курс дела, чтобы я не сидела пень-пнем на совете. Давай, выпьем пива или кофе вечером. Буду признательна.

Голос девушки звучал наивно и беспомощно. Не колеблясь, Уве сделал выбор. Как полагал, на один вечер.

– Сегодня уже занят. Встретимся завтра. Хорошо?

– Да, устраивает. Где тебе удобно?

– «Бакфикан» подойдет? Часов в восемь?

– Увидимся там. Буду в палестинском платке. Знаешь, такой в клеточку.