Афганский гладиатор

Соседка вышла, и, развернувшись, Александр повел «Жигули» обратно к центру, к детскому садику недалеко от средней школы, где работало много женщин военного городка. Оставил машину за углом ограды, сам встал за толстым старым деревом, чтобы Татьяна с Олей сразу не обнаружили его. Принялся ждать. Родители забирали детей, уходили. Потом пошли и работники детского сада, а Тани все не было. Мелькнула мысль, а может, она ушла раньше и сейчас уже дома? Но мысль оборвало появление любимой. Она, как-то сутулившись, вывела дочь на улицу, что-то поправила в одежде Оли и... пошла к дереву, за которым стоял Тимохин. Сердце Александра бешено колотилось, он пытался взять себя в руки, но это плохо удавалось. Татьяна с дочерью все ближе. Пора выходить из укрытия, дабы не напугать.

И Тимохин вышел, держа в одной руке букет цветов, в другой плюшевую игрушку.

Татьяна от неожиданности вскрикнула. Затем проговорила тихо:

– Саша! Вернулся!

Она прислонилась к забору, девочка прижалась к ее ногам.

Тимохин подошел:

– Здравствуй, Таня! Да, я вернулся, как и обещал.

Он наклонился к девочке:

– Здравствуй, Оля!

– Здравствуйте!

– А это тебе. Нравится?

– Да!

Передав игрушку девочке, Александр протянул женщине цветы:

– А это тебе, любимая!

И тут Татьяна, не обращая внимания ни на цветы, ни на прохожих, которых у детского сада было еще довольно много, бросилась к Александру. Обняла его, вкладывая в объятия всю накопившуюся страсть, желание, всю свою силу:

– Вернулся! Как же мне было плохо без тебя. Как я ждала. Каждый день, каждую ночь. Как же я люблю тебя!

Букет рассыпался, а Александр с Татьяной так и стояли, обнявшись.

– Почему ты ни разу не позвонил мне на работу? Или не вызвал на переговоры, ведь знал же, что ждала?

– Извини, Танюш, оттуда, где я был, позвонить невозможно.

– Это из Ташкента?

– Меня отправили гораздо дальше в пески. И никакой возможности связаться с тобой, поверь, не было.

– Верю!

– Вот и хорошо!

– Да, это очень хорошо, что ты вернулся. Знаешь, мне позавчера сон страшный приснился. Будто вокруг тебя собралась стая диких, непонятно каких животных, тела вроде человеческие, а вот морды звериные, и эта стая набросилась на тебя, чтобы убить. А я как бы в стороне. Ты стреляешь, а они ревут. И я закричала. От крика и проснулась. Дочь тоже. Испугалась, заплакала. А меня всю трясет, не могу успокоиться. Олю еле спать вновь уложила, а сама на кухне до утра просидела. Страшно было в постель ложиться. И вообще было очень плохо.

Александр погладил волосы женщины:

– Это был всего лишь сон. Видишь, я живой и невредимый. Просто ты думала много и думала о плохом.

– Я не знаю, почему, но как только ты уехал, во мне сразу же родилась тревога. Проводив тебя, я вдруг поняла, тебе угрожает опасность, и... еще я поняла, что готова бежать за поездом, чтобы уехать с тобой. И побежала бы, уехала, если б не Оля. Ее-то на кого оставить? Страшные сутки я прожила. Искала причину страха и не находила. Вроде что такое командировка? Ну, поехал человек по делам службы. На месте будет устроен. Отработает свое и вернется. Но страх, как клещ, впился.

– Сейчас, надеюсь, он прошел?

– Сейчас, Саша, я просто не могу идти. Ноги не слушаются.

– Напрасно решил устроить сюрприз. Надо было из части, как только приехал, тебе позвонить, и встретились бы по-другому. Не продумал обстановку, прости.

– Ну что ты? За что простить? За то, что со мной?

Александр резко поднял женщину на руки:

– Не можешь идти, я тебя донесу. Хочешь по всему поселку, прямо до квартиры?

– Ой, что ты, не надо. Я уже в порядке. Ой, а букет-то рассыпался.

Тимохин с Татьяной собрали букет. Затем сели в машину и доехали до дома. Таня успокоилась. Оля, глядя на маму, тоже. Вошли в квартиру.

В прихожей Таня вновь обняла Александра:

– Ты ведь останешься?

– Если ты не будешь против.

– Ну что ты! Впрочем, я бы тебя не отпустила.

– Вот, вижу, пришла в себя.

Татьяна отнесла сумку с шампанским и продуктами на кухню, сказала:

– Ну зачем ты еще по магазинам бегал. Денег, что оставил, хватит месяца два в достатке жить. Я сама все купила. И то, что хотела выставить на стол по случаю твоего возвращения.

– Ничего, лишним не будет.

– Ладно! Ты располагайся в комнате, а мы с Ольгушкой свои дела в ванной сделаем, и я приготовлю ужин. Проголодался, наверное? Или в столовой своей поужинал?

– Проголодался. В прямом и переносном смысле.

– Так это все поправимо. А хочешь, покури пока. Мы быстро!

Глава вторая

В десять часов, уложив Олю спать, Татьяна, переодевшись в новое красивое платье, быстренько накрыла столик в комнате. Выставила бутылку шампанского и конфеты. Большего после недавнего сытного ужина не потребовалось. Таня даже пепельницу на стол поставила, чем вызвала вопрос Тимохина:

– А это зачем?

Вздохнув, женщина ответила:

– Да кури уж здесь. А то так и будешь на кухню выходить.

– Я не собирался затягивать продолжение ужина. Немного расслабимся и...

– Можешь не договаривать.

Она взяла пепельницу и вдруг замерла, воскликнув:

– Ой! Как же я могла забыть?

Александр спросил:

– Что случилось?

Таня присела на подлокотник кресла: