Афганская бессонница

Дождь усилился, фляжка заметно полегчала. Я хотел домой. Не к себе в уютную трехкомнатную квартиру в пяти минутах ходьбы от музея Метрополитен — так далеко даже мое воспаленное воображение не заходило. Сейчас домом для меня была жесткая лежанка в подвале под храмом и двухкомнатная мазанка во дворе Южной мечети, где я столовался.

Патруль талибов меня даже не обыскал. Не стоило ли мне, когда я вчера подумал о фляжке, и пистолет свой закрепить где-нибудь бинтом на лодыжке? Здесь ведь мало кто ходит без оружия! Я вспомнил того всадника, который, когда мы снимали на дороге, сделал нам знак подождать, пока он достанет свой «макаров». В следующий раз так и сделаю, решил я. Я надеялся, что следующий раз будет.

Привозить меня сюда, чтобы сгубить голодной смертью, смысла не имело. Так что я прислушивался ко всем редким машинам, проезжавшим по невидимому шоссе. Было уже начало девятого, когда одна из них затормозила, с громким клацаньем перешла на пониженную передачу и стала приближаться к месту моего заточения. Вот она остановилась, хлопнули две двери. Я вдруг понял слепых — на слух я восстанавливал картину так же ясно, как если бы видел ее.

Снаружи отодвинули засов, и я приготовился сказать свою реплику на рассеянные извинения Хакима Касема. Типа, он выразит сожаление, что мне пришлось ждать, а я скажу, что пять часов не считается.

Однако в комнату вошел не пакистанский шпион-джентльмен. У меня, честно говоря, промелькнула и другая мысль, пока я прохаживался здесь взад-вперед, но я отогнал ее как бредовую. Но именно этот человек и появился — тот русский офицер в форме талибов.

Он вошел один и закрыл за собой дверь. По его виду было заметно, что он спешил и хотел закончить со мной как можно скорее. У Хакима был взгляд капризного садиста, но и у этого глаза были не менее пугающими. У моего соотечественника был взгляд прагматика — холодный, быстрый, беспристрастный.

— Кто ты такой и что тебе от меня надо? — по-русски спросил вошедший.

Вот так, с места в карьер! Ну хорошо, не будем терять времени.

— Я Павел Литвинов, работаю на телевидении в Москве. А судя по тому, что меня сюда привезли, это вам от меня что-то надо.

Офицер подошел ко мне вплотную — это был такой метод устрашения. Он был повыше меня, крепким, даже выглядел качком в своей песчанке. Так, я знал это от Димыча, называется камуфляжная куртка для пустыни.

— Слушай, ты, умник! Мне некогда. Я спрашиваю, кто ты такой, чтобы наводить обо мне справки?

Я подождал, пока он отодвинется от меня. Потом достал свои таблетки, забросил их в рот и запил текилой. В конце концов, это он торопился, а не я. Я даже отошел к окну и присел на подоконник. Знаете, что я увидел? Двое талибов с лопатами принялись копать во дворе яму.

Офицер молча смотрел на меня. Глаза у него были светло-голубые, почти прозрачные и очень недобрые.

— Я себя назвал. Может, вы тоже представитесь? — сказал я. — Легче будет разговаривать.

Я уже знал, кто он. Я просто хотел сбить с него спесь.

— Это не твое собачье дело! Я спросил, зачем я тебе понадобился.

Я кивнул головой в сторону роющих яму талибов.

— Это для меня? Или это вам дальше невмоготу стало, товарищ генерал?

Офицер схватил меня за грудки и рывком поднял с подоконника:

— Да кто ты такой, б…? Я тебя сейчас сам пристрелю!

Мне вдруг стало смешно. Бывают ситуации настолько нелепые, что на них даже ничего не скажешь. Но смех тяжело простуженного человека на аристократический, салонный похож мало. Я закашлялся, и от конфуза меня спас только последний «клинекс».

— Ты что, ненормальный? Крыша поехала?

— Да нет, спасибо, я не жалуюсь. У вас поесть ничего нет с собой? А то у меня только это. — Я приподнял в руке фляжку. — Хотите?

Генерал сглотнул. Он хотел, но боялся уронить себя.

— Глотните, не стесняйтесь! Александр Аскарович, правильно я помню?

Таиров, видимо, успел сообразить, что я стал наводить о нем справки через Хакима неслучайно, не по-журналистски. Только в намерениях моих он, следуя собственной логике, чуток ошибся.

— Ты мне зубы не заговаривай! Давно меня выслеживаешь?

— Хм! Если бы я вас выслеживал, я бы сейчас был в Кандагаре. Кто мог предположить, что здесь начнется наступление? Да еще с вашим участием?

В ГРУ людей готовят лучше, чем в ВДВ. Или просто туда других отбирают. Новой информации для десантника Таирова было слишком много — компьютер в его коротко стриженной голове не справлялся.

— А если вы думаете, что кто-то будет посылать людей, чтобы убрать вас, то вы о себе мните, — продолжал я. — У меня других дел хватает.

Я выглянул в окно. Талибы разогрелись и, воткнув лопаты в землю, расстегивали свои балахоны.

— Да кто вы такой, черт вас побери? — снова спросил Таиров, сейчас уже на «вы» и почти миролюбиво.

— Я вам уже сказал. Больше вам обо мне ничего знать не надо.

Генерал, похоже, хотел высказаться в духе того, что и мне о нем ничего не надо знать, но он это уже говорил. Ему пришла в голову другая мысль:

— Хорошо, давайте посмотрим, что вы обо мне знаете.

Я пересказал ему все, что знал из его биографии. Только про Кандагар я пока распространяться не стал.