Огонь собрал все свои силы, всю свою энергию и бахнул так, что сотни окон враз лишились стекла (эксперты так и не подтянут под этот эффект ни один из физических законов). Ударная волна была такой силы, что вышвырнула Терентьева и кота с пожарной лестницы и добросила эту парочку аж до витрины «Старбакса» через дорогу.
Огонь встал во весь рост, снеся крышу дома, и взревел. И сотни струй ударили в его умную надменную голову.
А пока пожар погибал в эпичном стиле Кинг-Конга, Терентьев с котом влетели внутрь сетевой кофейни, карикатурно проехались по барной стойке и остановились перед продавцом-кассиром Есауловой.
— Здравствуйте, что желаете? — вопросила Есаулова, приветливо блеснув ягодкой пирсинга на языке.
— Большой «американо» без молока, — открыв глаза, отчеканил Терентьев.
— Как Вас подписать?
— Терентьев.
(Противный скрип маркера по картону).
— И ещё стакан тёплых сливок. Большой.
— Тоже «Терентьев»?
— Нет. «Иуда».
— Фу.
(Богомерзкий скрип маркера по картону).
— Не фу. Иуда хор-р-р-ро-о-о-о-оший. Ктё у няс тякой мохня-я-я-ятый?… Дай кисляк с глаза уберу… Да не вертись ты!