Афера Помпы

О предательстве его бывших соратников, которые из-за нескольких монет лжесвидетельствовали на суде. Ложные обвинения грозили смертью и ему, и всему его роду. Чтобы спасти родственников, он сбежал. Власть над магией позволила Помпе покинуть родную землю и прибыть в эту мрачную пепельную пустошь — голую, безжизненную пустыню, в которой дождь идет пеплом…

Для того, кто всю жизнь прожил среди зелени Норсерта, Огненного Кольцо и в самом деле похоже на мир смерти, без единого островка жизни.

…Телепортация дома лишила сил Помпу, и он еще месяц не способен был творить сложные заклятия. Этот месяц маг провел, питаясь теми запасами, что перенес вместе с домом, но вскоре они подошли к концу. Помпа попытался отыскать воду, но нашел лишь болота восточной части острова и соленое море. Там и настигла его смерть, безжизненная пустошь оказалась смертоносной стервой, которая убила "единственное разумное существо". Помпу ужалила медуза, маленькая проклятая тварь, которая и поныне уносит десятки жизней за год.

Бесславная смерть для славного мага.

Яд медленно отравлял Помпу, но он успел вернуться в свой дом, где и встретил смерть. На этом самом ложе.

Я на минуту замолчал, и посмотрел на труп. Тело было скрючено, как во время судорог, вся поза говорила о том, что Помпа умирал в мучениях.

— Это не конец? — спросил Лолий, отрывая меня от созерцания сухого тела. — Там должно быть что-то еще, я уверен.

— Ты прав, будь я проклят, но ты прав!

Я продолжил, осталось всего пару строк: "Я один покинул родину, забравшись столь далеко от цивилизации. Эти варварские земли убили только меня, я не мог рисковать семьей. Все имущество я завещаю своему сыну, рожденному в тот славный день, когда свет Императора освещал мой дом, когда правда и честь еще что-то значили для людей. Пусть сын мой Круциус Лалий Помпа Великий возьмет Власть в свои руки и продолжит мое дело. Моя жена Лалия позаботиться о мальчике"

— Проклятие, я же говорил, — дрожащим от возбуждения голосом выдохнул Септимий. — Я говорил вам, говорил!

Лолий улыбался как дурак, предвкушая занятную историю. У меня и самого зачесались руки, хотелось все бросить и отправиться разыскивать сведения об этом человеке. У нас было имя, и это был след! Но для меня это был иной след.

Завещание мы показали Нуцию. Все еще дрожа от страха, он не разделил нашего возбуждения. Казалось, он готов был обмочиться, увидев трех похожих на бешеных демонов магов. Кто-то должен был разделить нашу радость, Септимий поспешил на поверхность и привел с собой орду специалистов, которым зачитал обнаруженное послание Помпы. Я доверил Септимию и письмо, и славу первооткрывателя. Лолий мог понять, почему я так поступил и со временем он увидел, что мой поступок был верным. Септимий, пусть и неосознанно, пытался использовать меня, но в итоге я использовал его.

Не люблю я выглядеть дураком, что поделать. Глупость — грех мага.

Речь Септимия заслужила овации, как я уже отмечал, он начал проявлять чудеса ораторства. Обычно серый как мышонок Септимий сверкал и походил на павлина, но такого домашнего, который не раздражает, а радует глаз. Я не мешал ему, желая оставаться в своей любимой тени. Свет ярче светит в ночи, нежели при свете дня.

Пока Септимий отвлекал внимание Нуция и специалистов, я и Лолий смогли обследовать комнату. Не притрагиваясь ни к трупу, ни к окружающим его предметам, мы смогли заглянуть в глубь энергии этого места. Любая комната, особенно в старом доме, особенно если домом владел маг (да еще такой!), приобретает свой неповторимый дух.

Вот почему пространство закуклилось, обратившись в пепельный склеп. Это был один из показателей подлинности комнаты и ее содержимого. После смерти энергия не исчезает, даже если дух покинул оболочку, всегда остается "эхо". Это эхо или рассеивается со временем или создает свою собственную реальность, которая влияет на материю.

Даже покинутый сотни лет назад храм все равно остается сосредоточением силы.

На мгновение я погрузился в духовный план спальни, она оказалась на удивление мощной с оттенком отчаяния и привкусом смерти. Лолий страховал меня, это было необязательно, но мне необходим был свидетель. Помпа умирал в мучениях, перед смертью его сила многократно возросла, что и отразилось на духовной оболочке комнаты. Мои люди боялись войти сюда, так как отчаяние мага пережило его самого. Пепел лишь стал прекрасным оформлением чувства, не более.

Само тело уже практически не обладало энергетикой, застарелый оттенок смерти, отравления и того же отчаяния. Но этот оттенок был мощным, что говорило о силе умершего.

Больше мне не удалось узнать ничего, время стирает имена Богов и Императора, что говорить о маге.