Афера Помпы

— Вам как всегда повезло! — прокомментировал Питис.

— Что ты, я только шел по зову сердца, — не скрывая радости, ответил Септимий.

— Но только благодаря вашему опыту и знанием мы столь быстро достигли внутренних покоев дома. Это успех!

— Питис, не стоит так славословить нашего ведущего специалиста, он может и возгордиться, — хохотнув, сказал я и хлопнул по плечу сияющего от счастья Септимия.

— Я только выражаю свои чувства, — лукаво улыбнувшись, ответил он. — Все мы обязаны успехом этому господину! Ведь верно я говорю?

Все присутствующие поспешили поздравить Септимия, даже Лолий не удержался от хвалебных слов. Септимий все услышанное принимал с деланным равнодушием, но по его глазам было видно, как он рад оказаться в центре внимания.

— Ладно, давайте осмотрим помещения, — сказал я негромко.

Специалисты сочли за лучшее услышать меня и деловито принялись за работу.

Зала, в которой мы оказались, соединяла между собой внутреннюю часть дома с внешней. Две двери вели в спальни, что было явственно видно по символам на них. Для такого большого семейства, что было изображено на фреске в гостиной, этого было мало. Возможно, весь род Помпы и не жил в этом доме, но все же, двух спален было просто недостаточно.

В самой зале мы не нашли ничего интересного, кроме редких предметов мебели. Самая богатая часть дома осталась у нас за спиной, внутренние помещения, в которых не принимали гостей, обычно были менее важны. Не было ненужных украшений, интерьер самый простой, потолки низкие. Создавалось ощущение, что стены давят на тебя, дышать стало тяжело, и я распорядился:

— Так, Лолий, бери своих людей и возвращайся к перистилю. Продолжайте расчистку.

Лолий кивнул и нехотя ушел, забрав всех своих людей. Воздуха все так же было мало, но, по крайней мере, я не опасался, что кто-нибудь упадет в обморок. Дыра в крыше была полностью завалена вулканическими осадками. Обломанный край крыши полностью утопал в теле завала.

— Септимий, твои тоже пусть начнут расчищать эту гору. Нам нужен свет и вентиляция.

— Будет исполнено, — ответил он и отрядил часть людей на работы.

С остальными мы осторожно принялись откапывать наполовину засыпанную пеплом дверь. Магический глаз на ней и монограмма Помпы неудержимо манили нас познать, что за тайны скрываются за ненадежной преградой.

Смесь вулканических осадков, из которой и состоял завал, слежался до такой степени, что по прочности не уступал бетону. Не было времени возиться с этой пакостью, и я, выпроводив из залы посторонних, уничтожил помеху магией. Яркие вспышки энергии слепили глаза, но пропитанный пеплом воздух приятно насытился грозовой свежестью. Небольшая часть завала обратилась в прах, открыв доступ в спальню.

Я позвал остальных, опасно было входить в чужое, оставленное помещение одному. Кроме разгневанных духов там могла оказаться и вполне материальная угроза, даже моего безрассудства было недостаточно, чтобы так рисковать своей жизнью. В залу ввалился два десятка людей. Большую часть я отправил продолжать разгребать завал, часть вместе с Питисом и Септимием остались со мной. Под аккомпанемент стука заступов я прикоснулся к бронзовой ручке двери.

Меня не обожгло ни огнем, ни холодом, я не почувствовал слабости от отравления или поглощения сил, не было никаких неприятных ощущений. Не было и предупреждающих голосов, которые я бы все равно не стал слушать. Септимий громко сглотнул, а я, усмехнувшись, потянул дверь на себя. Она оказалась заперта.

— Посветите, — сказал я.

Септимий забрал один из фонарей и подошел ближе ко мне.

— На дверь, вот сюда, на мою руку, — направил я его.

Света было достаточно, чтобы я увидел закрытый изнутри засов.

— О чем это говорит? — шепотом спросил я.

— Что там кто-то остался, — негромко ответил Питис.

Септимий кивнул, на его лбу выступили капельки пота. В зале воцарилась тишина, рабочие опустили свои кирки и заступы, все смотрели только на меня и на дверь. Можно было и дальше тянуть эффектную паузу, но мне это порядком надоело. Я приложил ладонь к тому месту, где виднелся язычок засова и просто срезал его магическим лезвием.

Распахнув осторожно дверь и пригнувшись, я вошел внутрь, пренебрегая безопасностью.

— Света, — приказал я.

Септимий просунул светильник внутрь и резко крутанул рычажок на нем. Фонарь вспыхнул, и света стало достаточно, чтобы я смог разглядеть спальню.

Сводчатый потолок практически касался моей головы, стены были лишены каких-либо украшений. Слева стояла пара сундуков, справа расположились шкафы для мужской и женской одежды и небольшой письменный стол, на котором остались потемневшие бумаги и одинокая чернильница. Несколько стульев и один табурет ровненько стояли возле входа. В центре комнаты расположилась простая широкая кровать, на которой спал мертвец.