Аэтерум

Только ближе к вечеру девушка добралась до дома. Полностью разбитая и чрезвычайно уставшая она сразу же пошла к себе в комнату. Заварив горячего чаю и усевшись на мягкую постель, она включила телевизор в надежде отвлечься от мрачных мыслей. И на некоторое время ей это удалось. Дальше случилось то, что крайне трудно поддается всяческому описанию. Белый свет, исходивший от продолговатой лампы в потолке, принялся моргать, то усиливаясь до ослепительной яркости, то полностью затухал, погружая комнату во тьму, которую слегка рассеивало свечение от телевизора. Стены задрожали, цвета и краски стали сгущаться, перемешиваться и постепенно таять во мгле, как будто это был мираж в жаркой пустыне. Сильвия в недоумении сидела на кровати и в голову закралась мысль, что она окончательно сошла с ума. Диван из-под нее провалился в какую-то бездонную и ужасную пропасть. С криками и воплями Сильвия падала вниз прямиком за мебелью, которая еще мгновенье назад стояла на твердом полу ее дома. Жгучий холод окутал все тело, вокруг не было ни единого проблеска света. Девушка оказалась в невесомом пространстве, густая темнота которого, казалось, с физической силой давила на виски. В следующую секунду Сильвия упала в мокрую листву. Все тело ужасно болело, все мышцы сжимал невыносимый спазм. Она, преодолевая боль, подняла голову и осмотрелась вокруг. Мокрые стволы исполинских деревьев со всех сторон окружали небольшую лужайку и тянули к ней свои кривые ветки. Сверху, просвечивая сквозь листву, длинными серебристыми полосами падал лунный свет. Причудливые крики разномастных животных витали в атмосфере, сплетаясь и перемешиваясь в зловещую и ужасную какофонию. Нестерпимое зловоние, исходившее от гнилых листьев и червей, на которых лежала Сильвия, заставило ее вскочить на ноги и нервно отряхнуть одежду. Было ужасно холодно, ибо весь гардероб на теле девушки состоял лишь из ночной, тоненькой рубашки и таких же штанов. Босые ноги проваливались в рыхлую и мокрую землю, верхний слой которой покрывала едкая гниль. Перебивая крики животных, завыл могучий ветер, блуждая между стволами деревьев. Он гневно колотил по веткам, приводя их в движение и со стороны казалось, будто это не ветки вовсе, а сами демоны преисподней вытянули свои мерзкие лапы из земных недр и потянулись к бедной девушке, норовя затащить ее в свое царство мертвых. Сильвия стояла, оцепенев от ужаса, и повторяла одну и ту же фразу: «Это всего лишь сон. Это всего лишь сон». Она закрыла глаза и попыталась проснуться, но, к сожалению, у нее ничего не получилось. Лес никуда не исчез, ветер все так же грозно ревел, крики животных стали еще громче и ужаснее, под ногами находилась все та же гнилая жижа. Неужели это не сон? Но ведь такого быть не может. Человек не может сидеть у себя в комнате, а потом, всего лишь за несколько мгновений, оказаться посреди ужасного леса в окружении адских звуков. Такие вещи имеют право существовать лишь в бурных человеческих фантазиях, а в реальном и адекватном мире эти события попросту не возможны. Но ведь реальность говорила сама за себя… Вдруг сквозь какофонию животных криков и воя ветра прорвался гул, глухой и в то же время потрескивающий. Этот звук невозможно было сравнить ни с чем. Сильвия обернулась и увидела у себя за спиной черную тень. Только это была и не тень вовсе, а огромные сгустки черноты, походившие на эдакую призрачную плазму, которая из маленьких частей собиралась воедино до тех пор, пока перед взором девушки не вырос огромный, бесформенный монолит. «Это снова он» – промелькнуло в голове. От монолита исходил удивительный, ни с чем несравнимый гул, бивший по перепонкам так сильно, что Сильвии пришлось закрыть уши ладонями; сквозь пальцы начала просачиваться кровь, стекая тонкими ручейками прямо к локтям. Больше не было слышно ни криков животных, ни продолжительных завываний могучего ветра. Ничего. Остался только невыносимый гул, который, казалось, пробирался аж к самому мозгу и разрывал черепную коробку изнутри. Монолит неожиданно и с молниеносной быстротой подался вперед, на ходу преобразовываясь в густую тень, и накрыл Сильвию своим мрачным шлейфом, погрузив бедную девушку во мрак холодного, бесконечного пространства. Она снова оказалась в невесомости, подобно перышку то взлетала вверх, то опускалась вниз. Страшный гул еще сильнее ударил по ушам, и головная боль переросла в настоящую адскую пытку. Бедняжка изо всех сил кричала и молила, что бы это все прекратилось, но гул только усиливался вместе с невыносимой болью. Спустя несколько минут, которые в мучительной агонии казались часами, нестерпимый звук постепенно притих, пока не превратился в еле слышное шипение. Сильвия открыла глаза, но ровным счетом ничего не видела. Она все так же парила в невесомости холодной и темной. Шипение постепенно меняло тональность, то усиливало громкость, то наоборот понижало до еле слышного шороха, со временем к нему стали добавляться иные странные и несуразные звуки. Сильвия прислушалась внимательнее и из всего этого бедлама несообразных и причудливых шипений, завываний, гарканья, кваканья, рычания стали выделяться отдельные слова. Иной раз можно было услышать обрывки целых фраз. И каждое такое слово сопровождалось яркой вспышкой где-то вдалеке, которая оставляла после себя бледную, горящую то белым, то красным, то синим светом точку. С широко открытыми глазами Сильвия наблюдала за всем этими чудесами, прислушивалась к словам, которые эхом улетали куда-то во тьму, к самому краю Вселенной. «Сильвийяааафффр….» – вспыхнул яркий свет, и очередная точка осталась гореть на черном фоне, «Сильвияяя… Сииильви… хррржчччшшш… Смерть…» – Каждое слово, казалось, звучало прямиком у нее в голове. «Смерть… ггшшчшшш.. Жизньььь… Смерть во жизнииььь… Ты поймешьььь… Ты нужнааа…нггггшшшшшщщщччч…Ты… ты и сестрыыыыы… ггшчшшш… Откроешьььь… шшщгг.. откроешь сууутьььь… ты поймешььььь… нршшшчшш…». Среди треска, шипения и гула Сильвия могла различать лишь эти обрывки ужасных фраз, которые безумно пугали ее, и нахлынувшая паническая атака окутала разум, приводя его к психическому исступлению.