Аэронавт

– Ты, великий князь, – начал он не без пафоса в голосе, чем ещё больше смутил Александра, – присутствуешь при историческом для этого мира событии. Дабы не вносить смятение в ваши и так неустойчивые умы, будем считать, что изобретение это моё. То, что мы сделаем, перевернёт историю. Моё детище будет год от года совершенствоваться, стирать границы государств, менять тактику войн, сокращать расстояния. Оно из разряда тех изобретений, которые переворачивают мир с ног на голову.

– Вы собираетесь перевернуть мир именно здесь? – усмехнулся Александр, обведя скептическим взглядом стены мастерской. – Вы уверены, что взрывы бомб командэра Юлиуса не повредили ваш рассудок?

– Дурак ты, Сашок. Я подарю тебе то, что сделает твою империю всесильной. Во всяком случае поначалу, пока будет держаться монополия на моё изобретение.

– А у вашего изобретения есть имя?

– Да, я уже подумал над этим. Назовём его «Хлыст для „Августейшей династии“». По его прямому предназначению. Но если ты хочешь знать, как будет называться в целом направление, которое я вам укажу, то имя ему – самолёт!

– Как-то неубедительно, – чтобы не оскорбить Смородина не сдержавшейся улыбкой, Александр поспешно отвернулся. – Вы это на ходу сочинили?

В ответ Миша проворчал что-то невразумительное и, черкнув на снегу ещё пару прямых линий, пробормотал:

– Чертежи бы… на глаз такие вещи не делаются… но почему бы нет? Всё, что нужно знать – я знаю! Аэродинамика – это моя первая любовь! Инструмент есть, руки есть… со временем не очень… но если постараться…

– Святой Иезус, вы уже заговариваетесь! – посмотрел на него с жалостью наследник.

– Помолчи, – оборвал его Миша.

Александр ответил скептическим взглядом и, взглянув в сторону горного хребта, произнёс, не скрывая тревоги:

– Будет метель. Если боцман с вашими аэронавтами не успеют вернуться, то им придётся довольно трудно.

Не услыхав ничего в ответ, наследник удивлённо обернулся.

– Вы меня слышите, флагман? Я говорю, что пурга в горах представляет серьёзную опасность. Вы не волнуетесь за своих аэронавтов?

Не удостоившись ответа и на этот раз, Александр наморщил лоб:

– Зачем вам двигатель?

– Затем, чтобы двигаться, – поглощённый собственными мыслями, хмыкнул Смородин. – Сашок, а на сколько хватает одного баллона?

– Всё зависит от частоты оборотов. Если дирижабль летит по ветру, и двигатели нужны только для удержания курса, то надолго. Бывает, что и на весь полёт. А если против ветра или в бою, то и на час не хватит.

– Ну, а если с открытым полностью вентилем, да выжимать из двигателя всё, что можно, то…?

– Полчаса.

– Угу… – задумался Смородин. – Одним баллоном явно не отделаться… но если увеличить площадь крыльев, то втиснем столько, сколько нужно… а сколько нужно? Сашок, подскажи расстояние до моря?

– И это у меня спрашивает флагман? – отпустил шпильку Александр, но, перехватив нервный взгляд Миши, поспешно добавил: – Не более трёхсот километров, если вы имеете в виду путь вдоль берега Дуная. Понятное дело, что на дирижабле значительно короче.

– Немало… – расстроился Смородин. – Хотя и не так уж и много! Ну что ты на меня смотришь? Главное – начать, а там уж как-нибудь закончим! А то чем больше думаешь, тем страшнее. Всё, что нам понадобится, я вытащу на центр мастерской. И ещё! Не отвлекайте меня дурацкими вопросами. Делайте, что я говорю, а там сами всё увидите.

Миша бросил взгляд на скрытые свинцовыми облаками верхушки гор и подумал, что, пожалуй, князь прав – скоро снежный буран спустится вниз и накроет плато непроницаемой стеной. Стефану лучше бы поторопиться. Затем, закатав рукава, он взялся за дело.

Ветер через тонкую стену выл всё громче и громче. Неплотно закрытые ворота ходили ходуном, с треском ударяясь о дверной косяк. Сквозь пробитую взрывом крышу ещё с час можно было наблюдать темнеющее небо, затем оттуда повалил снег. Но Смородин этого не замечал. Он был полностью поглощён работой.

– Вот! – ткнул он в руки Александру выпиленный из фанеры аэродинамический профиль. – Это нервюра. Когда придут остальные бездельники, сделаете по её шаблону таких ещё три десятка. А пока займёмся фюзеляжем.

Овцы беспокойно блеяли, чувствуя разразившуюся непогоду. За тонким стеклом вьюга набирала силу, вращая тонны снега в неистовом круговороте. Её тяжёлые волны ударяли в стены, сотрясая мастерскую в судорожных конвульсиях. Миша поёжился от пробравшегося внутрь холода и, подав наследнику рубанок, деловито бросил:

– Погрейся! Судя по виденным мною ложкам, у тебя тоже руки не из задницы. Сгоняй стружку, пока не сделаешь рейки в два пальца шириной. А я вырежу выкройки.

Он размотал рулон с перкалью и, вооружившись ножницами, прикинул на глаз объём работ, затем уверенно сделал первый надрез. Получилось неплохо, и Смородин принялся увлечённо кромсать тонкую ткань.