Адвокат на час

– Чулок поехал, – огорченно молвила Танюша, задирая вверх большой палец ноги. Стрелка добралась уже до щиколотки. – Дай мне новые чулки. Не могу же я так ходить.

– Обойдешься, – заявила Дворецкая, подхватывая сумку. – Уйди с прохода.

Она оттолкнула бедром девицу и переместилась в прихожую.

– Что это с ней? – спросила Танюша у Петра Алексеевича. – Раньше она себя так не вела. Какая муха ее укусила?

– Это она от нервного потрясения, – пояснил супруг, вытирая руки о кухонное полотенце. – Очень переживает смерть матери.

– А-а! Понятно, – успокоилась девица. – А то я смотрю, она какая-то странная. Пройдет.

– Петр, я ухожу от тебя, – сообщила вдруг Элеонора.

– В особняк Дворецкой? – привычно спросил он.

– Нет, ухожу от тебя насовсем. – Голос ее звучал буднично.

– Эй, куда это ты собралась? – засуетилась Танюша. – Ты не можешь так просто уйти. А как же я?

Элеонора уставилась на нее, как бы припоминая, что делает здесь эта девица с ярко накрашенным ртом. Внезапно ее лицо озарилось улыбкой узнавания.

– Да, забыла сообщить, – сказала она, обращаясь к мужу. – Это никакая не сослуживица. Это моя дочь, которую я нажила в юные годы черт знает от кого.

Она увидела, как удлинились лица дочери и мужа. Ради такого мгновения стоило и потерпеть. Она была вознаграждена за долгие недели унижения и страха.

– Кстати, – она повернулась в последний раз, уже держась за дверную ручку, – ты можешь угостить ее картошкой со шкварками. Все-таки она – наша гостья…

– Хорошо, насчет Элеоноры все понятно, – спрашивала Дубровская. – Но что ты думаешь про Антонину? Как насчет нее?

Настя задумалась. Из мрака выступило невзрачное лицо с тонкими губами и чахоточным румянцем на щеках.

– Средняя дочь Дворецкой слаба и бесхарактерна, – сказала она наконец. – Мне трудно представить ее подмешивающей яд в лекарство матери. Если только…

– Если только что? – заинтересовалась Елизавета.

– Если только она не попала под влияние. А такой человек рядом с нею был. Тем более он уже совершал убийство…

Антонина стояла возле бортика катка, наблюдая за тем, как Марк отрабатывает очередную тренировку с потрясающей брюнеткой. Девушке явно было не больше двадцати лет, и рядом с высоким молодым человеком она смотрелась превосходно. Стройная, с длинными ногами и черными как смоль волосами, забранными под белоснежную повязку на голове, она прильнула к мощному торсу партнера, выполняя фигуру на повороте, и громко рассмеялась, когда услышала от него что-то забавное.

– Какая красивая пара! – раздался рядом с Антониной негромкий голос. Она оглянулась и увидела маленькую сухонькую старушку в вязаном свитере. Она наблюдала за катанием фигуристов, а теперь, должно быть, ожидала от своей соседки услышать подтверждение своим словам. Но Дворецкая оказалась скупа на комплименты. Она ничего не ответила женщине, только еще крепче вцепилась пальцами в бортик.

Тем временем Марк заметил ее и, заставив брюнетку отрабатывать новый элемент, поспешил в ее сторону.

– Почему у тебя такое лицо? – спросил он вместо приветствия. – Опять что-то связанное с наследством?

«Почему тебя интересует только эта тема?» – захотелось позлословить Дворецкой, но она сдержалась.

– Пока ничего нового. Ведется следствие, – ответила она.

– Вот видишь! Все идет как надо, – ослепительно улыбнулся он. – Знаешь, кто-то из знакомых юристов говорил мне, что если эту девицу признают виновной в убийстве вашей матери, то ты будешь иметь все шансы стать наследницей, только уже не по завещанию, а по закону.

«А если нет? – вертелся на губах вопрос. – Тогда ты бросишь меня ради той брюнетки или какой-нибудь блондинки? А как же та симпатичная веснушчатая шатенка, улыбчивая, как солнышко, с которой ты будешь кататься через час? Что же будет, Марк? Неужели мать была права?»

– Ну, давай. Мне пора заниматься, – он дотронулся до ее плеча. – Увидимся вечером.

– Увидимся вечером, – как эхо, проговорила она.

Брюнетка с белой повязкой уже мчалась навстречу Марку…

– А что собой представляет Владислав? – спрашивала Дубровская. – Не мог ли он нашалить с лекарствами?

Влад… Никчемный молодой человек, большое разочарование матери, ожидавшей увидеть в нем наследника могущественной империи. Неисправимый лжец, одержимый патологической страстью к игре. В долгах, как царевич в шелках.

– Вполне вероятно, что это именно он, – задумчиво произнесла Настя. – Знаешь, он очень сильно нуждался в деньгах…

Влад лежал на земле, поджав под себя ноги. По-видимому, он сильно разбил лицо при падении. Руки, которые он прижимал к губам, были испачканы кровью. Но не это беспокоило его сейчас. Он ожидал нового удара. Сгруппировавшись, превратившись в напряженный комок, он уже чувствовал, как тяжелый ботинок впечатывает в него все новые и новые удары. Шли минуты, но ничего не происходило. Он осмелился повернуть голову в сторону и убедился, что ноги в черных джинсах и ботинках с тупыми носами по-прежнему стоят рядом.

– Подымайся, – приказал ему глухой голос. – Подымайся, я больше не стану тебя бить.