Адское пламя

А главное, кроме основной своей цели – подробно знакомить подписчиков с успехами радио у нас и за рубежом, «Радио всем» печатал фантастику. «Элементы типа Лаланда», «Двухламповый усилитель с полным питанием от сети переменного тока», «Стабилизированный приемник с двумя каскадами усиления высокой частоты», и тут же роман Владимира Эффа. «Хроника радиорынка», «Рабочие Америки слушают радиопередачи из СССР», «В Смоленске убивают радиообщественность», «Как не следует преподносить радиообщественности ублюдочные идеи», и опять продолжение фантастического романа. А программа радиопередач, печатавшаяся в журнале, без всякого преувеличения, как в зеркале, отражала жизнь страны.

Вот, скажем, что слушали советские радиослушатели в среду 18 апреля 1928 года:

Через станцию им. Коминтерна.

12.10 – Центральный рабочий полдень.

4.00 – Радиопионер.

5.20 – Доклад: «Кружок военных знаний по радио».

5.45 – беседа: «Первомайские дни в кооперации».

6.17 – Рабочая радиогазета.

7.10 – Доклад т. Бухарина: «Алкоголизм и культурная революция».

В тот же день транслировалась опера «Богема», краткая медицинская лекция (по сангигиене), урок немецкого языка и, разумеется, как всегда, «по станции им. Коминтерна на волне 1450 м и по станции им. Попова на волне 675 м в 11.55 – бой часов с кремлевской башни».

В 1928 году в журнале появился и радиофантастический (именно так определил его автор) роман Владимира Эффа «По ту сторону».

С таинственного взрыва на Божедомке начались невероятные, может, все еще длящиеся приключения героев загадочного романиста.

«В эпоху мирного строительства социализма такое приключение, как наше, даже занятно», – без всяких хитростей замечал один из героев, совершенно не подозревая того, как далеко, как поистине далеко может завести человека такое, казалось бы, невинное увлечение как радиолюбительств. «Тов. Бухарин определенно заявляет, что при развитии фабрично-заводского производства в капиталистическом государстве людоедство возможно лишь как эксплуатация труда». Товарищу Бухарину тогда еще можно было верить. «Громов (один из героев романа) когда-то знал английский язык. Конечно, он не мог бегло говорить по-английски, потому что, как он сам говорил, язык не поворачивался в глотке для идиотского произношения. Кроме того, английский язык был тем самым языком, на котором Чемберлен писал свой ультиматум, и это обстоятельство в значительной степени расхолаживало филологические порывы Ивана Александровича Громова, считавшего себя честным комсомольцем».

Научно-фантастическая идея романа (хотя автор малость напутал с эффектами тяготения в летящей ракете и достаточно вольно истолковал некоторые положения теории относительности) не вызывала сомнений:

роман В. Эффа обязан был присутствовать в Антологии!

Очень гармонично рядом с героями Максима Горького появлялись ребята-комсомольцы – первая ненавязчивая модель будущего Нового человека!

В краткой заметке, предваряющей роман и, несомненно, выдуманной от начала до конца, говорилось, что Владимир Эфф – это радист с судна «Красное знамя», безвременно умерший от чахотки. Впрочем, ни Георгий Кузнецов, ни Игорь Халымбаджа, ни даже такой великий знаток советской фантастики, как Виталий Бугров, так и не докопались до настоящей биографии Владимира Эффа.

II

Прислушиваясь к шуму Алайского рынка, задыхаясь от волнения и горячего зеленого чая, мы называли имена, впрямую или косвенно связанные с развитием советской фантастики.