Адский Котёл

- Ой, моя работа ... Обычный маршрут. Прошло три года с тех пор, как я закончил колледж и сразу пошел в UANS.

- Какой университет ?

- Сара Лоуренс, как насчет вас?

- Колумбия, полный курс.

- У вас есть докторская степень! Доктор Пол Рейнсфорд? Эй, это чертовски здорово!

- Это дало мне работу. Я также доцент Смитсоновского университета.

- Думаю, отсюда квартира в Джорджтауне.

- Точно. А вы, какие отчеты вы сделали

- В целом ничего особенного. Да все равно. Я была в Софии, когда разразилась иракско-иранская война. Я совершила полёт в Багдад, чтобы освещать мероприятие, а затем провела полтора месяца на фронте. Вы, наверное, видели некоторые мои фото в прессе.

- Это возможно. Я много читаю.

- Если хочешь, я тебе их покажу. Я рада, что сделала их. Скажем так, это моя маленькая гордость.

Рита встает и исчезает во второй спальне. Через несколько секунд она выходит с большой кожаной спинкой и на этот раз садится так близко, что я чувствую ее ногу на моей. Она показывает мне фотографии иракских солдат, которые выгодно позируют рядом со своими 7,62-мм крупнокалиберными пулеметами Горюнова, как местные рыбаки позируют со своими лучшими уловами. Затем она показывает мне молодых арабов, похлопывающих руками по острым носам своих истребителей МиГ-23, и группы охваченных паникой мирных жителей, спасающихся от чудовищного огня на нефтеперерабатывающем заводе в Абадане.

«Вы молодец», - сказал я, когда она закончила. Действительно, я помню, как видел это в газетах. Например, эти самолеты с форсунками.

- Миги, - говорит Рита.

- Миг, раз уж ты так говоришь ... Знаешь, моя специальность - раскопки, а не война. Мне очень нравятся лица на твоих фотографиях. Вы обладаете неоспоримым талантом фиксировать выражения лиц.

Она кладет папку рядом с собой и, сияя гордостью, корчится на диване, терясь обо мне.

- У меня еще много других талантов, - мягко признается она мне.

И, не спрашивая разрешения, она притягивает меня к себе, прижимая своей грудью к моей груди. Сменились роли, она становится агрессором. Его руки начинают блуждать по моему телу. Все меньше и меньше расстраиваясь, я обнимаю ее. Его рот ищет мой. Найди ее. Его язык скользит между моими губами и начинает жестокую дуэль с моим. Я чувствую, как его рука скользит мне под пояс. Я резко встаю. Задыхаясь, она спрашивает:

- Но что ты делаешь?

Не отвечая, я провожу руку между ее ног. Затем, скользя другой по ее пояснице, я крепко хватаю ее за ягодицы, беру на руки и несу в спальню.

Окна выходят на запад. Маленькие белые облака плывут по небу, и Боинги 727-е, направляющиеся в Ла-Гуардиа, молча рассыпают их за окнами спальни. Рита лежит на моей руке, легкая маленькая рука покоится на моем бедре. Распущенные волосы образуют ореол вокруг головы. Мы уже час находимся в одном положении, и у меня начинаются судороги. Я делаю движение. Она протестует.

- Привет ! Что случилось?

- Ничего такого. Немного больно. Ты раздавишь меня.

- По очереди, - смеясь, отвечает она. Вы давным-давно раздавили меня.

Она поворачивается ко мне, и кончик ее груди щекочет мою кожу.

- Что вас раздражает, мужчины старше вас?

-Ты тот, кто меня загружает. Кроме того, ты ненамного старше меня. Эй, правда ли, что у тебя нет жены?

- Я слишком занят, чтобы успеть связать себя.

- Прекрасно, - ценит Рита. Ты собираешься стать отцом для моих детей.

- Привет! Вам не кажется, что вы едете немного быстро? Мы знаем друг друга всего двенадцать часов.

«Четырнадцать», - поправляет она, вставая и показывая подбородком, чтобы проснуться. Я должна сходить в туалет. Можешь согреть мою постель, пожалуйста?

Я смотрю, как она бежит, и хожу по комнате. Накануне я не торопился: слишком занят осмотром арендатора. Это небольшая белая комната, очень простая, с нишей, где находится ванная комната. Здесь есть старый торшер и длинный низкий туалетный столик, двухместный матрац, расстеленный у окна, кубики для хранения пластинок, в основном оперной и классической музыки, будильник, лежащий на полу рядом с ним. Еще один телефон. и небольшой телевизор.

Точно, телефон звонит.

Рита кричит с другой стороны двери. - Возьми трубку, пожалуйста!

- Нет. Приди и возьми трубку. Невозможно ответить из дома женщины во время завтрака.

- Мне все равно. У меня тоже нет мужа. Да ладно, что, ответь!

- Нет. Это вопрос принципа. Вы видите, что я старше! Когда мы достигаем моего возраста, у нас появляются принципы.

Раздается звук раздражения, и снова появляется Рита, выглядящая немного рассерженной. Она поднимает трубку.

«Это спрашивают доктора Рейнсфорда», - сказала она, передавая мне трубку.

Я беру, прислушиваюсь и кладу трубку.

- Как у музея появился мой номер? - спрашивает меня Рита.

- Вчера вечером я позвонил в отель, чтобы оставить сообщение. Я знал, что сегодня утром у меня может быть важное совещание.

- И тебе сообщили когда?

- Да, через час.

Она становится на колени рядом со мной, ворча.

- Пффф! - она вздыхает. Я хотела снова заняться любовью перед завтраком.

Я люблю задавать вопросы, даже если заранее знаю ответ.

- Так ? А почему не после.