Адриан ГОЛДСУОРТИ

И вновь Восточной Римской империи пришлось покупать у гуннов мир. Теперь Аттиле предстояло получать не менее двух тысяч ста фунтов золота ежегодно. Вдобавок он потребовал немедленно выплатить ему еще шесть тысяч фунтов, считая, что эту сумму римляне задолжали ему с момента прекращения выдачи субсидий. Впервые ему также даровали земли к югу от Дуная — область протяженностью около трехсот миль, простиравшуюся от Сингидуна до Пан- нонии. Ширина ее была такова, что пересечь ее можно было за пять дней (соответственно речь идет о расстоянии от двадцати до ста миль). Таким образом, к нему отошла вся провинция Дакия Прибрежная (Dacia Ripensis) (названная так, дабы сокрыть отпадение от империи «настоящей» Дакии в III веке) и часть земель трех других провинций. Эти территории значительно пострадали от недавних набегов, и непонятно, в какой мере Аттила действительно использовал их. Возможно, он просто хотел получить в свое распоряжение свободный от населения клочок земли, чтобы таким способом, если можно так выразиться, разрекламировать свою власть и способность заставить Рим пойти на уступки. Главная его цель в отношениях с империей состояла в получении выгоды посредством грабежей в ходе войны и вымогательства в мирное время. В обоих случаях он укреплял свой престиж и обеспечивал себя богатством, что позволяло ему щедро награждать сподвижников[460].

Аттиле выплатили значительные суммы — значительные, но не беспрецедентные, если сравнивать с выплатами другим иноплеменным вождям, имевшими место в прошлом. Восточная империя вполне могла позволить себе потратиться, если смотреть на дело в долгосрочном плане. В краткосрочной же перспективе это означало повышение налогов, в том числе и с представителей сенаторского сословия, что всегда вызывало недовольство у этой группы. Однако Аттила никогда не был хорошим соседом, и все по-прежнему боялись, что он решит возобновить нападения в любой момент, если сочтет, что Восточная империя уязвима. Он постоянно направлял посольства в Константинополь. Одна причина состояла в том, что, согласно римскому обычаю, тех щедро одаривали, дабы продемонстрировать дружественные намерения властей и заручиться расположением послов. Чтобы воспользоваться этим, Аттила обычно отправлял в Константинополь разных людей и таким образом награждал свою элиту за счет римлян. Частые посольства и их настойчивость в требовании переговоров, нередко по незначительным поводам, также помогали держать императора и его советников в состоянии тревоги, напоминая им, что не стоит верить в прочность мира[461].

Сохранилось примечательное описание, созданное При- ском — членом делегации, отправленной Константинополем, дабы посетить Аттилу, так сказать, на его территории, в 448 году. На нее возлагалась задача возвратить нескольких дезертиров (или беженцев) из империи Аттилы, хотя из семнадцати человек, затребованных гуннами, они привезли только пять. После долгой поездки (значительную часть пути их сопровождали гунны — послы, возвращавшиеся из Константинополя) они наконец достигли лагеря Аттилы. Был поздний час, и они попытались поставить палатки на холмике, но какие-то всадники тут же предупредили их: никому не разрешается располагаться так, чтобы его шатер стоял выше царского. Им пришлось подождать некоторое время, прежде чем удалось получить аудиенцию. Повеления, которые они получали, носили противоречивый характер: в них послам то предписывалось уехать, так как они не сумели привезти с собой всех беглецов и им нечего более предложить для обсуждения, то давалось обещание провести переговоры. Подобные действия (хотя и в миниатюре) очень напоминали дипломатию Аттилы в отношениях с римлянами: он не давал им успокоиться и угрожал силой, надеясь добиться уступок, когда, если можно так выразиться, начнется настоящий торг. Отряд римлян посетил ряд значительных лиц, которых задобрили щедрыми подарками и лестью, дабы те использовали свое влияние и добились, чтобы послов выслушал сам Аттила[462].