Адриан ГОЛДСУОРТИ

В Западной империи подлинная власть, как правило, находилась в руках человека, контролировавшего основные силы армии, а не в руках гражданских лиц. Первые тринадцать лет правления Гонория таким человеком был Стили- хон, занимавший пост магистра пехоты и конницы (вероятно, созданный специально для него). Формально это означало, что он исполнял функцию командующего западными армиями. На востоке, где несколько магистров войска имели равную власть, аналогичная должность отсутствовала. В 395 году Стилихон получил дополнительное преимущество, поскольку многие отряды полевой армии Восточной империи по-прежнему находились в Италии (перед тем они боролись с Евгением и одержали над ним победу). Когда упомянутые силы соединились с войсками Запада (среди них было немало тех, кто прежде сражался на стороне узурпатора), это позволило Стилихону располагать такой мощной армией, какой не было ни у кого из его потенциальных соперников[417].

Отец Стилихона был вандалом, служившим при Валенте в качестве командующего кавалерийским соединением, и его «варварское» происхождение стало поводом для упреков в его адрес со стороны критиков. Однако он был римлянином в полном смысле слова, и нет никаких оснований утверждать обратное. Начав службу среди protectores[418], он быстро возвысился, снискав благосклонность Феодосия. Его женой стала Серена, дочь брата императора; после смерти ее отца его положение в императорской семье продолжало укрепляться. Объявив, что, умирая, Феодосий завещал ему заботиться о его сыновьях и охранять их, Стилихон быстро взял под контроль десятилетнего Гонория, фактически управляя Западной империей в качестве регента. Он никогда не делал явных попыток добиться статуса императора, но когда Гонорий подрос, женил его на своей дочери. Новые императоры — вероятно, лучше сказать «тот, кто стоял за ними» — немедленно столкнулись с рядом проблем. В 395 году банды гуннов-мародеров предприняли ряд набегов как на сасанидскую Персию, так и на восточные провинции Рима, и разграбили Армению, Месопотамию и Сирию; они вторглись даже в Малую Азию. Немало соединений восточной армии находилось при Стилихоне, и это вполне могло снизить возможности местных командиров справиться с этими нападениями. Как обычно бывало в случаях подобных набегов, серьезно пострадала лишь небольшая часть общин, но страх охватил едва ли не все население. Обитатели земель, находившихся вдали от границ с Персией, наслаждались миром более ста лет, и этот эпизод оказался для них весьма болезненным, в особенности когда гунны вернулись через два-три года[419].

В 395 году возникла новая, более непосредственная угроза, когда часть готов, расселенных Феодосием на территории империи, подняла восстание. Их возглавил Аларих, офицер, командовавший войсками, несшими службу совместно с римской армией в качестве союзников. Вероятно, он происходил из аристократии одного из племен и в должный срок получил бы титул короля, но чем был обусловлен его авторитет, сказать трудно. Одни из людей Алариха могли быть привязаны к нему узами родства, другие служили в армии под его командованием. Он, очевидно, был яркой личностью, поскольку его приверженцы оставались ему верны в течение пятнадцати лет. Долгосрочные цели Алариха, как и источники его власти, остаются неясны. В среде готских общин существовало недовольство; имело место и несколько вспышек возмущения, когда Феодосий предписал им предоставить войска для борьбы с Максимом и Евгением. Однако Аларих и его люди не имели к этому отношения и несли службу в другом месте, на реке Фригид. Возможно, убежденность в том, что римляне цинично принесли в жертву готов, бросив их в битву, где те были уничтожены практически полностью, подлила масла в огонь. Более вероятно, что вступление на престол двух новых императоров само по себе дало готам возможность добиться успеха.

Соглашение, заключенное с готами в 382 году, вызывало недовольство у многих из них, хотя по римским меркам оно было весьма умеренным. Неизвестно, сколько людей вел Аларих и кто входил в его войско: преимущественно воины, оставшиеся не расселенными на новые земли, или также и члены новых общин. Очевидно, они были достаточно сильны, чтобы их сочли опасными. С самого начала Аларих стремился получить от римлян назначение на пост командующего. Если бы его желание удовлетворили, это автоматически повлекло бы за собой получение права на обеспечение продовольствием за счет государства. Возможно, все, чего он хотел и на что надеялись его товарищи, — это улучшение своего положения в рамках римской государственной системы и повышение жалованья[420].