Адриан ГОЛДСУОРТИ

В идее расселения на территории римских провинций представителей племени, явившегося из-за границы империи, не было ничего нового. Диоклетиан и Константин, подобно многим, выбрали именно такой вариант действий. Прежде враждебные народы размещались на землях более плодородных, нежели те, которые они населяли ранее, благодаря чему они переставали создавать угрозу и со временем начинали платить налоги и/или поставлять рекрутов в армию. Прецеденты подобного поведения со стороны римских властей уходили в далекое прошлое, в эпоху республики, когда границы империи постоянно расширялись. В I веке наместник-сенатор с гордостью писал, что «привел более десяти тысяч человек, живших по ту сторону Дуная, вместе с женами и детьми и заставил их платить дань». Как всегда, цифра может быть завышена, но эта группа, очевидно, была весьма значительной, и упомянутый факт сенатор считает одним из самых больших своих достижений[367].

И тем не менее римляне принимали не всех мигрантов. Галльские кампании Юлия Цезаря начались с того, что он не разрешил племени гельветов пройти через его провинцию, чтобы поселиться в Галлии. Он не только отразил их натиск, когда они попытались проложить себе путь силой, но, заявив, что они грабят союзников Рима, преследовал их, сокрушил в битве[368] и отправил обратно по домам. Реакция исключительно резкая, но Цезарь был честолюбивым военачальником, стремился одержать множество побед и прославиться. Однако подобное развитие событий не являлось чем-то из ряда вон выходящим — во множестве случаев римляне отказывали группам мигрантов в убежище или оттесняли их. Ответственность за выбор всегда падала на представителей власти, и, если бы их решению не подчинились, они бы, не колеблясь, применили силу. В других случаях выражение покорности имело скорее символический характер и демонстрация римского могущества сопровождалась изъявлениями покорности со стороны вождей варваров. В сущности, прежде всего мигранты должны были сдаться Риму. Затем их расселяли — как правило, маленькими группами на обширных территориях, где земля не обрабатывалась или являлась государственной собственностью. В большинстве своем подобные меры полностью оправдывали себя. Конкретный юридический статус варваров-колонистов был различным (потомки тех, кто потерпел поражение, составляли одну из групп, не получивших римского гражданства по эдикту Каракаллы)[369].

Тервинги не потерпели поражения, но поскольку они явились в качестве просителей, нельзя сказать, что решение Валента удовлетворить их просьбу не имело прецедентов и обоснования. Детали договора остаются неясны; то же касается конкретных условий, на которых следовало расселить мигрантов. Вероятно, одним из условий являлся переход готов в христианство. Готы, вероятно, выполнили это, став арианами (именно эта форма религии импонировала Ва- ленту). В позднейшем источнике также утверждается, что племени полагалось сложить оружие, хотя Аммиан Марцел- лин — современник событий — об этом не упоминает. Возможно, данный пункт присутствовал в соглашении, но жест сдачи какого-то количества оружия носил главным образом символический характер. На деле тервинги сохранили немало оружия. Потребовалось много времени для перевоза готов через Дунай, так как обыкновенно значительного количества лодок для переправы не требовалось. Флотилия, патрулировавшая реку, помогала им, но судов было не слишком много и они, конечно, не были приспособлены для транспортировки большого числа людей или громоздких телег. Многие готы переплыли реку на специально выстроенных плотах; рассказывают, что некоторые пытались добраться вплавь и утонули[370].

Путь к катастрофе

В империи существовали хорошо отлаженные механизмы, позволявшие принимать варваров и расселять их по провинциям. Однако с самого начала истории с тервингами дела пошли не гладко. Вероятно, некоторые римские чиновники проявили халатность в вопросе разоружения племени. Несомненно, нерасторопность, некомпетентность и коррупция имели место практически во всех вопросах, связанных с данной ситуацией. Аммиан Марцеллин обвиняет двух армейских офицеров, местных военачальников: Лупи- цина, занимавшего пост комита (comes) и возглавлявшего основные силы (comitatenses) во Фракии, и Максима, дукса (dux), руководившего пограничными контингентами (limitanei). Наиболее остро стояла проблема продовольствия. Тервинги, по-видимому, истратили значительную часть своих запасов, ожидая ответа от Валента и после этого, когда им потребовалось немало времени для переправы через реку. Предполагалось, что их станут кормить римляне, но получаемого готами провианта явно не хватало — вероятно, продовольствие оставалось недоступно им. Численность тервин- гов равнялась численности весьма большого экспедиционного корпуса римской армии, а для того, чтобы собрать хлеб и другие припасы, необходимые для таких сил, требовалось не менее двух лет. Но у чиновников в Придунавье было не более двух месяцев на подготовку.