Читаем Адриан полностью

Здоровье отказало императору, достигшему своего шестидесятилетия. Последние годы жизни он провёл в Тибуре, построенной его тщанием загородной резиденции близ Рима. Вилла Адриана не имела ничего общего с загородными резиденциями римских императоров ни до, ни после него: «Свою Тибуринскую виллу он отстроил удивительным образом: отдельным её частям он дал наиболее славные названия провинций и местностей, например Ликей, Академия, Пританей, Каноп, Расписная галерея, Темпейская долина. И чтобы ничего не пропустить, он сделал там даже подземное царство»[830]. Таким образом Адриан хотел сохранить на своей вилле дорогие его сердцу воспоминания о местах, которые были ему более всего памятны. До настоящего времени остаётся лучшим описание руин Тибура, сделанное замечательным французским антиковедом Гастоном Буассье ещё в ХIХ веке в его книге «Археологические прогулки: Рим и Помпеи»[831]. Потому пусть он будет нашим гидом при посещении мест, где прошли последние годы жизни Адриана.

Вот как оценил Гастон Буассье само место, избранное нашим героем для своей виллы: «Местонахождение Тибуринской виллы не только живописное, но и очень здоровое. Она лежит около последних отрогов Апеннин и совершенно открыта благодетельному влиянию восточных ветров, в то же время ряд холмов защищает её от сирокко и вредных южных ветров. Две маленькие долины параллельными линиями идут с севера на юг, между ними находится возвышенность уступами мили в три длиною, на ней-то и расположена вилла.

<…> Но что поражает прежде всего в вилле Адриана, это её громадные размеры. <…> Она занимает пространство в десять квадратных километров. Чтобы соединить все эти помещения, которые расположены так далеко друг от друга, что представляются в виде отдельных кварталов города, были устроены подземные ходы или криптопортики. При этом щедро употреблялся мрамор»[832].

Теперь обратимся к тем самым памятным местам, каковые Адриан пожелал иметь в своего рода копиях на Тибурской вилле. Представим их в порядке, данном Элием Спартианом.

Ликеем назывался сад в окрестностях Афин, где находились алтари муз и Зевса. Он служил местом для прогулок горожан, там же была палестра для гимнастических упражнений. Ликей находился у восточных ворот Афин, где при храме Аполлона учил своих приверженцев великий Аристотель.

Академией называлось место в саду Академа, где с 387 года до Р. Х. учил Платон. Академ — мифологический герой, похороненный в оливковой роще, им же самим посаженной близ собственного дома у стен Афин, за воротами Энея.

Пританеем называлось общественное здание у подножия афинского Акрополя, где за счёт государства кормили заслуженных граждан Афин и иностранных послов.

Каноп — город в устье Нила, соединённый каналом с Александрией. Был особо знаменит храмом Сераписа с оракулом.

Расписная галерея, она же Пойкил, знаменитый Пёстрый портик в Афинах, задняя стена которого была расписана фресками. Здесь же, как мы помним, было место сбора мистов Элевсинских мистерий.

Темпейская долина — долина в Северной Греции, в Фессалии, между горами Оса и Олимп. По преданию, именно там Геракл пробил горный проход между скалами, где потекла река Пиньос.

По мнению Гастона Буассье, до некоторой степени реконструировать, учитывая руинированность Тибуринской виллы, можно только Темпейскую долину, Пойкил и Каноп[833].

Нельзя не отметить, что почти все избранные Адрианом места относятся к Элладе. Причём четыре из них — к Аттике, Афинам, только одно — к Фессалии. И лишь Каноп лежал за пределами Греции, но на земле бывшего эллинистического царства Птолемеев и славен был греко-египетским храмом Сераписа и типичным для эллинского мира оракулом.

Что же представляли собой Темпейская долина, Пойкил и Каноп во времена Адриана на его грандиозной вилле?

Темпейская долина была расположена на северо-западном конце виллы. При её строительстве Адриан не давал архитекторам и строителям задания создать копию Олимпа или же «громоздить Осу на Пелион» — фраза, означавшая у греков совершенную нелепость какого-либо деяния. Там все размеры были воспроизведены в миниатюре, но сохранили грацию и изящество. Долина представала приятным местом для прогулок, где можно было наслаждаться отдыхом под большими деревьями у ручья, являвшего собою как бы реку Пиньос. Возможно, Адриан и вспоминал здесь те счастливые времена, когда он посещал чудную фессалийскую долину[834].

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии