Adrenalin trash

Предлагаемые мамой меры неизбежно приводили к новым потрясениям. Так, сначала мама выяснила, что следует попробовать покормить домового. По ее совету Марина как-то оставила на кухонном столе блюдце с творогом и чайную ложку. Вернувшись через полчаса, она обнаружила, что ложка лежит в блюдце, а сама форма творожной горки изменилась, причем количество молочного продукта заметно уменьшилось. Марина выбросила остатки творога в помойное ведро, вымыла блюдце и ложку и проплакала до возвращения папы с работы. С тех пор она считала существование домового доказанным. Папа же окончательно уверился в том, что Марина страдает снохождением, но вялость характера не позволила ему отвести ее к врачу.

После пары затяжек Марина обратила внимание на странный тревожный звук. Он раздавался через равные промежутки времени, с каждым разом делаясь все громче. Его источник приближался.

Следующим этапом домашней охоты на ведьм стал эксперимент со свечкой. Мама, посоветовавшись со знающими подругами, сказала, что нужно обнести дом зажженной свечкой. Если пламя где-нибудь затрещит и начнет чадить, значит, домовой обнаружен. Эксперимент удался на славу. Пока папа сидел на кухне, попивая пиво и посмеиваясь, мама ходила по квартире, держа в руках зажженную свечу. Марина следовала за ней. Долгое время свеча хранила молчание, и у Марины зародилась уже робкая надежда, но когда мама добралась до угла, в котором стояла Маринина кровать, пламя дрогнуло, раздался треск и к потолку потянулась неопровержимая струйка черного дыма. В ту ночь Марина спала на раскладушке в родительской комнате.

Сигарета догорела уже до половины, когда в поле зрения появилась стайка молодых бритоголовых ребят в черных куртках. Они шли по тротуару, хлопая в ладоши и выкрикивая какое-то заклинание, заставлявшее редких прохожих уступать ребятам дорогу. Марина вспомнила, что по субботам обычно проходят футбольные матчи, и поняла, что ребята возвращаются со стадиона. Глубоко затянувшись и глядя на фанатскую процессию, она подумала, как хорошо сидеть вечером дома.

Последней попыткой стало приобретение кошки Муси, предшественницы Монтеня. Мама сказала, что кошки издавна служили средством для изгнания злых духов. Они с Мариной сходили на рынок и купили за символическую сумму милое молодое животное, которое прожило в их квартире целых шесть месяцев. Первые две недели Муся охотилась за чем-то невидимым и доводила Марину до истерики, садясь возле ее кровати и внимательно глядя на потолок. Потом все образовалось. Пропажи прекратились, щелчки и бульканье стихли. Марина успокоилась. Через шесть месяцев Муся сдохла. Причины ее смерти были неясны.

Фанаты скрылись из виду, но еще некоторое время был слышен похожий на уханье стаи филинов боевой клич. Марина докурила, выбросила окурок в окно и ушла с балкона.

Через неделю после того, как папа отвез тело Муси на свалку, пропали две чайные ложки, и Марина сдалась. Она перестала жаловаться родителям и больше не поддерживала мамины охотничьи инициативы. Рассудив здраво — насколько это было возможно в ее возрасте и ситуации, — она просто стала сокращать до минимума пребывание дома в одиночестве. Марина интенсифицировала общение с подругами и теперь время от окончания занятий в школе и до возвращения папы домой проводила либо в гостях, либо на прогулке. Так неожиданно домовой поспособствовал социальной адаптации Марины. Возможно, это и была его задача. Во всяком случае, довольно скоро всякие проявления полтергейста прекратились. Марина по-прежнему ходила гулять и в гости. Лишь через несколько лет, когда Марина начала полнеть, а для прогулок потребовались партнеры противоположного пола, она снова стала проводить много времени в пустой квартире, но о домовом почти не вспоминала. Единственным рудиментом той мрачной, но интересной эпохи стало приобретение Монтеня. Мама принесла его с рынка вскоре после того, как Марине исполнилось шестнадцать. Спустя еще год папа купил компьютер.

Марина вышла в прихожую, повесила куртку на вешалку, вернулась в свою комнату. Монтень сидел на кровати. Марина присела на корточки рядом, погладила послушную кошачью голову, потом встала. Дима все не звонил. Проблема ожидания стояла по-прежнему остро. Она подумала, что сейчас домовой оказался бы кстати — развлек и поднял тонус.

Последнее было особенно важно.

Спать хотелось очень сильно. Конечно, в душе и теле Марины гуляло волнующее предчувствие, от которого то холодел самый верх живота, то теплел самый низ, но сосредоточиваться на этих ощущениях Марина боялась. Причем она не могла понять, какая перспектива пугает больше — Дима не приедет, приедет, но ничего не будет, или будет все. Но зато она совершенно ясно осознавала, что разбираться в этом сейчас не стоит и нужно отвлечься. Направлять на борьбу со сном внутренние резервы было нельзя, и Марина стала думать, как бы использовать внешние.