Адреналин

Я заметина на его руке уже засохшую кровь. Возможно, стоило промолчать, но я вспомнила о том, что он расцарапал костяшки о зубы Мауса.

— На кухне есть аптечка.

Глухой стук со стороны двери отвлек мое внимание. Я вспомнила, что отключила звонок. Проследовав ко входу, я распахнула дверь, поежившись от мороза который хлынув в дом. На пороге стоял Маус в расстегнутой куртке.

— Вряд ли ты пришел извиняться, — сухо заметила я, чувствуя, что еще не достаточно проснулась для того, чтобы вновь начинать наше противостояние.

Не без удовольствия я увидела его рассеченную губу.

— Ты ведь помнишь, что тебе нужно присутствовать все три дня на моих вечеринках? — он обогнул меня, заходя в дом. Я захлопнула дверь, перекрывая поток ледяного воздуха в дом.

— Я это помню, — заверила я его, — но сейчас утро. Или ты хотел проводить со мной 24 часа в сутки? — чуть издеваясь, спросила я.

Наши глаза встретились, но во взгляде Мауса не было гнева, он скорее оценивал меня. Меня подмывало снова распахнуть дверь и предложить ему уйти. Пауза затянулась, куда комфортнее было бы, ответь он на мой вопрос какую-нибудь гадость, но парень молчал, и повисший вопрос начал приобретать совсем другое значение.

Совершенно неожиданно Маус шагнул ко мне и взял мою руку, чуть выворачивая ее, однако его движения не были грубыми. Я не успела вырвать ее, как он произнес, не поднимая глаз.

— Прости, кажется, я выпил лишнего.

Я опустила глаза, увидев синяки на своей руке, которые вчера оставили его пальцы. Я замерла на месте, онемев от удивления, поскольку я ожидала услышать от него все что угодно, но не извинения. Его большой палец мягко скользнул по моей коже, касаясь синяка. Мурашки поползли у меня по телу от того насколько нежным и оттого странным было это прикосновение.

Шум на кухне прозвучал как удар в колокол, и рука парня отдернулась от меня. Он обернулся, настороженно прослушиваясь.

— У тебя кто-то есть? — спросил он, насторожен и вновь обернулся ко мне.

Я растерялась, не сразу находя ответ.

— Домработница, наверное, пришла, — пробормотала я, не понимая, почему решила соврать.

— Да? Надо, наверное, поздороваться, приплачу ей, чтобы и помогла прибраться у меня, а то бедной девушке трудно одной.

— Нет, — испуганно выпалила я, увидев, как он пошел по коридору в сторону кухни.

— Почему нет, Белка, — я различила в голосе Мауса насмешливые нотки и поняла, что он с самого начала мне не поверил, — вряд ли она откажется подработать.

Все что мне осталось, это сорваться с места и последовать за ним.

— Ей некогда, — выпалила я, хватая парня за руку до того, как он открыл дверь, за которой наверняка был ботаник.

— Думаю, она найдет время, — процедил он, вырывая свою руку и, толкнув дверь, вошел на кухню. Вздохнув, я шагнула следом за ним. Ботаник действительно был здесь.

— Как забавно, — в голос Мауса просочился яд, — не знал, что ты сменила прислугу.

— Привет, — спокойно поздоровался ботаник, словно и не он сцепился с парнем менее суток назад.

— Что он здесь делает? — игнорируя парня, словно здесь были только мы, спросил он, разворачиваясь ко мне.

— Он здесь ночевал, — я подняла голову выше и сложила руки на груди, не понимая, почему вообще начала врать парню. Надо было сразу сказать, что здесь ботаник, вон как это его злит. Давно я не видела, чтобы что-то его настолько бесило. Руки его сжались в кулаки.

— И почему он все еще здесь? — я видела, как напряжен ботаник, чувствуя себя участником разговора, которого, тем не менее, полностью игнорировали.

— Потому что он мой гость, — ответила я Маусу — я пригласила его и хочу, чтобы он здесь остался.

— А, ну да, — Маус, наконец, вновь обратил внимание на парня, но вскоре вновь перевел взгляд на меня и приблизился, — а мне-то казалось, ты вышвыриваешь парней побывавших в твоей кровати, едва проснувшись, — и не дожидаясь моей реакции, он обошел меня, скрываясь в коридоре. Я слышала, как хлопнула входная дверь, пока переваривала его слова.

Не трудно было догадаться, о чем он говорил. Так вот, что злило его так сильно, слепая ревность и мысль о том, что к ботанику я относилась лучше, чем к нему. Сильное должно быть разочарование, учитывая, что он думал, будто я ненавижу этого парня едва ли не сильнее, чем его. Но что на самом деле? И я взглянула на Рому, понимая, что просто не могу чувствовать к нему ни капли ненависти, и это пугало. Даже его правильность, так раздражавшая поначалу, сейчас казалась нормальной, в то время как поведение Мауса все больше казалось диким.

— Мне уйти? — ботаник выжидающе смотрел на меня, готовый покинуть комнату.

— Ты же слышал, что я сказала, — раздраженно выпалила я, разворачиваясь, и покидая кухню, — ты мой гость и можешь остаться.