Адреналин

Я чувствовала себя в эпицентре войны, отец хмуро молчал, явно недовольный мной, я же вынуждена была бежать из дома, чтобы расслабиться. Побег не был решением проблемы, ближе к ночи мой телефон начал надрываться от звонков Мауса, которые раздражали меня не меньше, но он был мне нужен, главным образом, чтобы наконец-то снять с меня свой браслет маячок, который по-прежнему дрягался на руке и раздражал. Я взяла трубку на пятый звонок, после того как припарковалась у центрального парка.

— Я хочу, чтобы ты снял с меня свою гадость, — вместо приветствия заявила я.

— Секунду, — послышалось в трубке, и наступила тишина. Я посмотрела на дисплей. Отключился? Козел!

Не успела я набрать его вновь, как в стекло постучали. Повернув голову, я удивленно уставилась на Мауса, застывшего у моей машины. Дернув дверь, я вышла наружу, захлопнув ее слишком резко.

— Ты за мной следил, — я смерила его раздраженным взглядом.

— Мне казалось, ты хочешь это снять, — он кивнул на браслет.

Промолчав, я протянула ему руку, пусть сначала снимет, а потом я уже выскажу ему все что думаю.

Секунда и рука почувствовала свободу, а я поспешно отдернула ее, потирая.

Я подняла глаза, посмотрев на Мауса, сжимающего в руках маячок, и меня наполнил гнев.

— Держись от меня подальше, мерзкий извращенец, — процедила и отступила обратно к машине, открывая дверцу.

— Буду, — послышалось в ответ, и на губах парня заиграла улыбка, — но у меня осталось еще одно неиспользованное желание.

По телу побежали мурашки от мысли, что я до сих пор нахожусь под его властью.

— И что же ты хочешь? — сжимая дверцу до боли в руке спросила я, оглядываясь на парня.

— Пока не знаю, — медленно ответил он, словно наслаждаясь ситуацией, — но я сообщу тебе, когда решу. И все же… почему ночью ботаник был в твоем доме?

На моих губах появилась улыбка. Не задай он этого вопроса, я бы продолжала злиться от бессилия, но сейчас он сам дал мне в руки прекрасное оружие. Его мучило любопытство. А жажда что-то узнать съедает тебя, если ты не имеешь возможности получить нужную информацию. Я могла мучить его или соврать что угодно, но еще лучше, не сказать ничего, не потому что я совершенно не собиралась перед ним отчитываться, а потому что именно это будет мучить его сильнее всего.

— А с чего ты решил, что я тебе хоть что-то скажу? — улыбнулась я, чувствуя свое превосходство и села в машину, захлопывая дверцу. Я тронулась с места, вынужденная вскоре притормозить на светофоре в ожидании пока люди перейдут дорогу. Улыбка не сходила с моего лица пока я постукивала по рулю от чувства удовлетворения. Хоть я и не могла отплатить ему той же монетой, но я могла его помучить. Не все на свете он может контролировать и не все ответы способен получить.

Светофор сменил цвет и я собралась тронуться с места, но тут же притормозила, когда сбоку вырулила машина, грубо меня подрезая. Узнав автомобиль Мауса, я ринулась следом, зная, как сейчас он злорадствует. Мы двигались не превышая установленной нормы и я знала что его это злит не меньше чем меня, вынужденного играть слишком честно, но стоило нам уйти с главных дорог в сторону шоссе ведущего к нашему коттеджному поселку, как последние ограничения слетели и мы оба прибавили скорость, начиная реальное соревнование.

Наши машины неслись рядом, то и дело подрезая друг друга и сменяясь местами. Наплевав на правила, я вырулила на встречу, отрываясь от парня, а когда впереди показалась машина, вновь свернула на вою полосу. Машина Мауса следовала за мной и глядя в зеркало я могла заметить его злость. Улыбаясь и идя на полном ходу я свернула на подъезде к поселку, отчего мою машину немного занесло и, выровнявшись, засигналила, чуть сбавляя скорость. Испуганный охранник торопливо стал открывать ворота и, наверняка, радостно выдохнула, когда я проскочила мимо, ничего не сломав. Чувство удовлетворения от того что я в этот раз обставила Мауса грело душу и улыбка не сходила с моих губ.

Ботаник объявился спустя несколько дней. Получив смс, я не сразу поняла от кого оно.

«Встретимся после обеда у кабинета Арсения Дмитриевича, чтобы сдать работу».

Минуту я смотрела на эти слова, пытаясь понять, что они значат, а потом вспомнила, что наша с ботаником работа все еще была у него. Оставив сообщение без ответа, я занялась своими делами. Он не маленький мальчик, может и сам все отдать. Но чем ближе время подходило к полудню, тем сильнее я сомневалась, но не в ботанике, а в Арсении Дмитриевиче. Мужчина настаивал, чтобы наша работа была совместной, и если ботаник приедет один может просто ее не засчитать. Мне хватало и тех проколов в учебе, что уже были, учитывая критически настроенного отца, пока молчавшего, но определенного что-то усиленно обдумывающего. Подхватив куртку, я вышла из дома и поехала в университет, чувствуя дискомфорт от предстоящей встречи с ботаником.