Читаем Адольф Гитлер. Том 2 полностью

Участившиеся сообщения о близкой кончине Гинденбурга все острее требовали от Гитлера быстрого решения, ибо не сопряжённый с какими бы то ни было осложнениями переход поста президента к нему самому одновременно обеспечивал ему командование рейхсвером и представлял в его тактической концепции заключительный акт захвата власти. Поэтому 4 июня он ещё раз встретился с Ремом, чтобы, как это было сказано позднее в его оправдательной речи, «уберечь движение и мои СА от позора столкновения и устранить негативные моменты без тяжёлых стычек». В ходе пятичасовой беседы он заклинал его «добровольно выступить против этого сумасшествия Второй революции». Но от растерзанного Рема, который не мог и не хотел соглашаться с полной утратой всех своих позиций, он, очевидно, получил всего-навсего ставшие обычными бессодержательные заверения. В то время как развёрнутая пропагандистская кампания против господствовавших комплексов недовольства была ещё усилена и направлена не только против СА, но и консервативных позиций старой буржуазии, дворянства, церквей и прежде всего монархии, явно ничего не подозревающий Рем отправился в отпуск. В приказе он уведомлял своих последователей, что должен для лечения ревматизма выехать в Бад-Висзее и отправляет, чтобы несколько снять напряжённость положения, основную массу штурмовиков в отпуск на весь июль, однако послание предостерегало «врагов СА» питать «обманчивые надежды», что штурмовые отряды из отпуска не вернутся или возвратятся в сокращённом составе, и грозило им со зловещей многозначительностью дать «должный ответ». Примечательно, что имя Гитлера в приказе не упоминалось.

Вопреки всем позднейшим заверениям Гитлер, похоже, не расставался с Ремом в убеждении, что начальник штаба СА и его соратники провели подготовку к тому, чтобы занять столицу, захватить правительственную власть и после «многодневных боев самого кровавого характера» устранить его самого, ибо девятью днями позже он отправился в свою первую поездку в Венецию. Правда, шагая в светлом дождевике навстречу украшенному орденами итальянскому диктатору, который, как утверждал политический анекдот, ходивший тогда в Германии, пробормотал ему навстречу «Аве, имитатор!», он производил впечатление нервозного, несобранного человека в плохом настроении, и начало этих странных отношений, исполненных взаимного восхищения и, пожалуй, слепоты, в которых Гитлер стал однозначно доминировать и подчинил их своему жёсткому пониманию дружбы, было исключительно неблагоприятным[547]. Однако тот факт, что он в условиях якобы непосредственно угрожающего путча, который мог предотвратить только он с его престижем, демагогической и политической ловкостью, отбыл за пределы страны, можно расценивать как дополнительное доказательство того, что он по меньшей мере не верил в мятеж Рема.

Зато теперь взялись за дело другие. Опасаясь, что явно приближающаяся смерть Гинденбурга уничтожит последний шанс направить режим по более умеренному пути, закулисные консервативные круги нажали на Франца фон Папена, чтобы он немедленно дал знак к выступлению. 17 июня, когда Гитлер был в Гере на встрече с руководством партии, вице-канцлер произнёс в Марбургском университете речь, подготовленную для него консервативным писателем Эдгаром Юнгом и имевшую эффект разорвавшейся бомбы. Он критиковал режим насилия и необузданный радикализм национал-социалистической революции, резко выступил против недостойного пресмыкательства и практики нивелирующей унификации, «противоестественного притязания на тоталитарность», а также плебейского неуважения к духовному труду. Далее он продолжал:

Перейти на страницу:

Все книги серии XX век. Фашизм

Адольф Гитлер. Том 3
Адольф Гитлер. Том 3

Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма. Не нужно забывать, что и сам фашизм был мятежом ради порядка».Наш жестокий собственный опыт побуждает по-новому взглянуть на многие из книг и концепций, которые мы раньше подвергали высокомерной критике. И книга Иоахима Феста, без сомнения, относится к разряду тех трудов, знакомство с которыми необходимо для формирования нашего исторического самосознания, политической и духовной культуры, а следовательно, и для выработки иммунитета по отношению к фашистской и всякой тоталитарной инфекции.

Иоахим К Фест , Иоахим К. Фест

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии