Адольф Гитлер. Том 2

В исторической ретроспективе можно сказать, что за первый год канцлерства Гитлер добился удивительно многого: устранил Веймарскую республику, осуществил важнейшие шаги по созданию замкнутого на него лично фюрерского государства, централизовал, политически унифицировал нацию и довёл её до первых стадий превращения в послушное орудие, в качестве которого он её рассматривал, как и все другое; он положил начало перелому в экономике, освободился от пут Лиги наций и завоевал уважение заграницы. За короткое время многообразное свободное общество с его множеством центров власти и влияния превратилось в «чистую, ровную, послушную золу»: как формулировал он сам, «был устранён целый мир воззрений и институтов и на его место поставлен другой»[521]. Все сопротивление было распылено по лишённым руководства, дезорганизованным группам и не имело политического веса.

Правда, то, что Геббельс называл «процессом переплавки народа», происходило не без применения насилия, тем не менее роль грубых средств в захвате власти была невелика, гитлеровская формула о «самой бескровной революции мировой истории», которая скоро вошла в основной риторический лексикон режима, имела вполне реальную основу, хотя сооружение концентрационных лагерей, число политических заключённых (по официальным данным на 31 июля 1933 года их было 27 тысяч) или даже вышедший 22 июня 1933 года указ о «борьбе с очернительством», который объявлял наказуемым простое выражение недовольства как «продолжение марксистского подстрекательства», наглядно демонстрировали, какими средствами поддерживали температуру в ковше переплавки.

Изучая «чудо» народного сообщества, нельзя также не обратить внимание на то, что на место партий прошлого пришла всего-навсего одна партийная система особого рода и произошла лишь замена одних соперничающих групп другими: за влияние дрались функционеры-выразители тоталитарного интереса, главари банд со своими сторонниками, партийные сатрапы, демократическую борьбу за власть они заменили скрытой войной в джунглях без каких-либо правил игры и вне контроля общественности. В действительности, унификация и вся пропаганда никогда не могли заставить забыть иллюзорный, фиктивный характер народного сообщества: последнее было эффектным фасадом, оно не устраняло, а в основном камуфлировало общественные конфликты. Один эпизод, относящийся к первым дням режима, демонстрирует осуществлённое принуждением и обманом примирение нации с самое собой столь же гротескно, сколь и образно: по приказу Гитлера имевшему дурную репутацию командиру так называемого «тридцать третьего штурмового истребительного отряда» Хансу Майковскому («Красному петуху») который был убит, возвращаясь 30 января 1933 года с исторического факельного шествия, были возданы почести вместе с погибшим в ту же ночь сотрудником полиции Цаурицем — их похороны стали государственным актом. От имени народного сообщества гробы с телами полицейского который был католиком и левым, и штурмфюрера, нарушителя закона и безбожника, бесцеремонно были установлены вопреки протестам церковного руководства в Лютеровском соборе, а не кто иной, как бывший кронпринц — в принудительном примирении недоставало его фигуры — возложил к гробам венки[522].

Но несмотря на все накладки и вторая фаза захвата власти прошла быстрее и с меньшими трениями, чем ожидалось. При помощи игры в законность, которая всякий раз санкционировала уже осуществлённые меры и одновременно подготавливала новые, были осуществлены необходимые шаги к фюрерскому государству теперь также и в организации государства и партии. В землях давно уже правили имперские наместники в качестве надсмотрщиков партии, они смещали министров, назначали чиновников, участвовали в заседаниях кабинета и осуществляли почти неограниченную власть над нижестоящими структурами, после того как верховная власть земель законодательно перешла к рейху и имперский совет был устранён. Рейх забрал себе и юридические компетенции земель. Новая схема организации партии делила страну на 32 округа (гау), округа на районы, местные организации, ячейки и группы. Хотя закон от 1 декабря 1933 года провозглашал единство партии и государства, фактически же Гитлер проводил курс на их разделение. Не без тактических задних мыслей он оставил центральное руководство НСДАП в Мюнхене и вообще явно демонстрировал своё намерение держать партию в стороне от воздействия на правительственные дела: в том же направление должно было сработать назначение «заместителя фюрера», слабого, преданного и не имевшего собственной опоры в партии Рудольфа Гесса, во всяком случае, НСДАП не обладала политическим приматом перед государством; единство реализовалось лишь в личности Гитлера, который и далее в значительной степени удерживал в своих руках нити зачастую раздроблённых компетенций и позволял партии лишь в отдельных случаях завоёвывать государственные функции и реализовать её тоталитарные притязания.