Адмиральский кортик

- Скажите, Вершикова, за что вас привлекали к уголовной ответственности год назад?

- Никто меня не привлекал, - с оттенком оскорбленности ответила она. - Подозревали в спекуляции, потом разобрались, что ошиблись.

- Давно ли вы знаете Золотова?

- Не очень. Месяц-два.

В голосе чувствовалось напряжение.

- А у меня складывается впечатление, что вы знакомы гораздо дольше. Около двух лет.

- Почему это? Нет, вовсе нет! - Она говорила чуть быстрее, чем требовала ситуация.

- И что вы можете сказать о нем?

- Да что вы ко мне пристали! Ничего я вам больше не скажу! Слышите, ничего!

- Отчего же? Вопрос вам неприятен?

- Отстаньте наконец! Хватит! Я устала! - Закрыв лицо руками, Вершикова разрыдалась.

Продолжать допрос не имело смысла.

ПЕТРЕНКО

Дверь была заперта.

- Только ключа у меня нет, - развела руками хозяйка. - Если убрать надо было, я просила, чтобы он свой оставил.

- Этот? - Я показал ключ.

- Да, этот... - Клавдия Дмитриевна как-то с опаской протянула руку и так же нерешительно отперла замок.

Маленькая комнатка, стены оклеены желтыми обоями, старинный розовый абажур с бахромой, круглый стол, накрытый плюшевой скатертью. Учебники...

- Собирался поступать? - Я полистал "Физику" и "Математику" для десятого класса.

- Да, в мореходное. На штурмана.

Старый платяной шкаф со скрипучей дверцей. Пиджак, брюки, рубашка и плащ. В карманах ничего интересного.

Под кроватью - шикарный импортный чемодан с хромированными замками. Огромный, солидный, матово блестящий натуральной кожей. На дне чемодана свитер, джинсы, несколько открыток со стереоэффектом, россыпь шариковых ручек, значки... Больше, кажется, ничего. Хотя вот, в углу... Странно! Полотняный, явно самодельный мешочек колбаской, с тесемочками...

- Как вы думаете, что это?

Практиканты пожали плечами.

- А это товарищ Федора принес, - вмешалась хозяйка. - Я тоже подивилась, когда увидела.

- Какой товарищ?

- Да этот, представительный, из горисполкома. Валерий! Вот отчества не помню.

- Почему "из горисполкома"?

- Как почему? Он же сам и говорил...

- А почему вы думаете, что это он принес?

- Да я как раз заглянула спросить что-то, вижу, он разворачивает сверток и вытаскивает... Я еще посмеялась - мужчины, а с тряпками возятся. А он говорит: "Что делать, иногда без этого не обойтись".

- И часто он приходил к Петренко?

- Частенько. И девушку с собой приводил. Марину...

- Марину или Иру?

- Марину. Черненькая такая. Феде она, как видно, нравилась...

- А не знаете, что за дела были у Петренко с этим Валерием?

- Да они же старые знакомые, еще со школьных лет. А сейчас встретились - Федя простой моряк, а Валерий какой-то начальник... А дела у них обоюдные. Федя перед экзаменами волновался: желающих много, конкурс большой... Валерий помочь обещался, говорил, на заочном отделении у него есть свои люди. Но ему тоже от Федора чего-то надо было - все его уговаривал, коньяком угощал, золотые горы сулил.

- А о чем шла речь?

- Вот этого не скажу. Я же только отрывки разговора слышала.

- И какое впечатление производил на вас Валерий?

- О, видать человек влиятельный, со связями. Такой если захочет - все сможет.

Ай да Золотов! Услышь он эту восторженность в тоне Клавдии Дмитриевны, был бы на седьмом небе от счастья. Меня так и подмывало разочаровать ее, но я сдержался.

Последние восемь лет из своих двадцати девяти Федор Петренко плавал. В начале в каботаже, потом стал ходить за границу. Сейчас его сухогруз заканчивал профилактический ремонт, значит, была возможность допросить членов команды.

После бесед с замполитом и старпомом я вызвал тех матросов, которые близко знали убитого.

Начальство недолюбливало Петренко: его называли анархистом и демагогом, это означало, что держался он независимо, чинов и рангов не признавал, позволял дерзкие шуточки, любил "резать правду-матку". Товарищи по команде отзывались о нем, в общем, хорошо: "душа нараспашку", смелый, рисковый, немного склонен к авантюрам. Слов на ветер не бросает, уживчив для дальних рейсов это немаловажно.

Больше всех рассказал о Федоре его сосед по каюте Василий Егоров здоровенный парень с красным, задубелым от ветра лицом.

- Влюбился Федька крепко. И было бы в кого, а то девчонка, пигалица, ни тут, ни там... - Он показал руками. - Вначале вроде все у них складывалось, а потом вдруг раз - она ему отлуп! В рейс ушел сам не свой, ходит мрачнее тучи, не разговаривает.

Егор вздохнул.

- Потом у него вдруг идея появилась - учиться пойти! Ни с того ни с сего... Его вообще понять трудно. Парень неплохой, но со странностями. Раз зашел в каюту, а он панель отвинчивает. Снял, посмотрел и на место поставил. Я говорю: "Ты чего?" А он отвечает: "Смотрю, нет ли здесь тараканов".

Свидетель округлил глаза и сделал паузу, чтобы я тоже почувствовал всю нелепость такого поведения.

- А вы что?

- А я говорю: "Ты лучше пойди в трюм, крыс погоняй, если больше заняться нечем. А тараканы у нас пока еще не завелись". В общем, чудаковатый был парень.

МАРОЧНИКОВА

Крикливая, бурлящая толпа,

Копыта, высекающие гром.

Таким был этот жаркий день, когда

Я взял тебя с собой на ипподром.

Споткнулся конь или ошибся всадник,