Адмирал Ушаков

Напрасно Федор совал ему ужин. Ушаков не стал ничего есть, а скинул сапоги и сюртук, повалился на койку и через минуту уже захрапел.

Денщик стоял, глядя на утомленное лицо Ушакова.

— Ишь как из-за этих проклятых басурман измотался, сердешный! — сказал он и, задув свечу, пошел на цыпочках к себе.

Ушаков выспался на славу. Он проснулся, когда било восемь склянок. По трапам топали десятки ног, — сменялась очередная вахта.

Федор Федорович встал, оделся и, взяв со стола зрительную трубу, поспешно вышел на шкафут.

Наверху все было залито ярким утренним солнцем.

— Ну как? — спросил он у вахтенного лейтенанта.

— Норд-ост, Федор Федорович! — весело ответил лейтенант.

— Давно?

— Вторую склянку держит. Авось установится!

Ушаков поднял к глазам трубу.

Турки были невдалеке. За все дни оба флота еще ни разу не сходились так близко, как сегодня.

Ушаков с интересом рассматривал врага. Действительно, он был очень силен. Федор Федорович ясно видел эти совершенно новые, большие 80-пушечные корабли, такие мощные и вместе с тем такие легкие на ходу.

В авангарде у турок шло шесть кораблей. Сам капудан оказался с ними: на его 80-пушечном флагманском корабле с флагштока до самой воды спускался алый шелковый флаг с полумесяцем.

Турки были на-ветре.

Ушаков волновался — приближалась роковая минута. Решалась судьба Черноморского флота, судьба Крыма.

«Ждать больше нечего. Надо драться! Капудан, поди, спокоен: так силен и на-ветре. А вот я его огорошу неожиданным маневром!» — подумал он и крикнул:

— Прибавить парусов!

Ушаков решил выиграть ветер у передовых турецких кораблей. Обойти их и поставить между русским авангардом и кордебаталией⁴⁴. Меж двух огней.

«Пусть этот маневр будет противоречить шаблонным правилам линейной тактики. Иногда нужно делать несходное с ней», — думал Ушаков.

Он стоял, крепко сжав в руке зрительную трубу, ждал.

На «Св. Павле» лихо управились с парусами, — боцман Макарыч и урядник второй вахты Ефим Зуб постарались. Федор Федорович нетерпеливо перевел взгляд на свои фрегаты.

«Берислав» и «Стрела», шедшие впереди, тоже не зевали: быстро поставили добавочные паруса.

Глянул в трубу на турок.

А турки пока еще не чуяли никакой опасности. Враги подходили к небольшому пустынному острову Фидониси, расположенному против устья Дуная.

Теперь со стороны могло казаться, что русский авангард идет в голове турецкого флота.

«Если Войнович не спит и видит все, вот трясется от страха! — мелькнуло в голове. — Но погоди, дружок, то ли еще будет!»

— Боевую тревогу! — решительно сказал Ушаков и, сняв треуголку, перекрестился.

«Св. Павел» весь, от верхней палубы до орлоп-дека⁴⁵, ожил.

Загрохотали барабаны, залились свистки, боцманские дудки. По трапам и палубам застучали сотни ног.

Федор Федорович не спускал глаз с турецкого флагмана: «Что-то предпримет Эски-Гассан?»

Турки начали спускаться на линию русских. Капудан-паша хотел воспользоваться тем, что авангард русских вырвался вперед, и отрезать его.

Момент был решающий. Все с тревогой смотрели на Ушакова.

«Хочешь напугать? Не выйдет!» — с усмешкой подумал он.

— «Бериславу» и «Стреле» прибавить парусов! — твердо приказал Ушаков.

Сигнальщики быстро передали приказ.

На «Св. Павле» не спускали глаз со своих передовых фрегатов.

«Берислав» и «Стрела» успели выскочить на-ветер у турок.

Расстояние между двумя флотами еще больше сократилось.

— Ребята, теперь дело за вами! — крикнул в рупор артиллеристам Ушаков.

Федор Федорович не услыхал, что ответили артиллеристы, лишь на секунду увидал как-то вдруг помолодевшее лицо Власьича: оно было полно решимости.

На «Бериславе» блеснул огонь. Фрегат окутался дымом.

Над тихим, лазурным морем прокатился первый пушечный гром.

«Берислава» тотчас же поддержали остальные суда.

Все потонуло в грохоте сотен пушек: артиллерия заговорила уже с обеих сторон.

Турки спускались на русских по всем правилам линейной тактики: авангард на авангард, кордебаталия на кордебаталию, арьергард на арьергард.

Эски-Гассан, видимо, волновался тоже: поднимал сигнал за сигналом — его линия сильно растянулась.

Ушаков смотрел на артиллеристов верхнего дека, которыми командовал капитан-лейтенант Лавров. Они работали без излишней торопливости, быстро и четко, как на ученье.

Федор Федорович спустился в нижний дек. Там стояла непроницаемая темень. Только пламя выстрелов прорезывало толщу сгустившегося порохового дыма.

И здесь артиллеристы действовали уверенно и не спеша.

— Братцы! На вас вся надежда! Не палите зря. Чтобы каждое ядро либо топило, либо жгло! — крикнул в рупор Ушаков и поспешно вернулся наверх: приходилось зорко следить за всеми маневрами хитрого капудана.

Теперь Войнович мог посчитать совершенно точно: на каждый русский линейный корабль и 50-пушечный фрегат приходилось по пяти турецких линейных кораблей.

Против «Св. Павла» шел один 80-пушечный и два 60-пушечных.

Сам капудан-паша, прибавив парусов, выдвинулся с двумя кораблями вперед.

— Капудан хочет взять «Берислава» и «Стрелу» на абордаж, — понял Ушаков. — Поднять все возможные!