Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Сего месяца 2 числа прибыло из Константинополя российское купеческое судно, именуемое «Панагия Турлани», принадлежащее таганрогскому купцу Спиро Кокурато, шкипер на оном венецианский подданный грек Герасим Калига. Плавание имело от Константинополя 15 дней, никуда не заходило, груз на оном: в 10 бочках красное вино, лимоны, апельсины, бумажные нитки, одеялы, табак крошеный турецкий курительный и уксус. Следует оное судно в Одессу, а в Севастополь зашло за противным ветром, зимовало в Константинополе.

Пассажиров на оном: молдован мужеска полу — один, следует в Одессу; женщин четыре в Одессу же на жительство; матросов венецианских подданных — три, турецких подданных — семь.

Оный шкипер Калига по вопросу объявил за известие следующее: минувшего марта месяца вышли из Константинополя в пролив ниже Буюкдере к Фанараки[32] 20 лансонов и 20 транспортных судов с посаженным войском и с разными припасами и снарядами и ожидают благополучного ветра следовать к Дунаю.

Корабельный флот состоит вооружен в числе 42 линейных кораблей и фрегатов разной величины. Из оного числа вышли на рейд 4 корабля и 4 фрегата и ожидают благополучного ветра к следованию в Черное море, а прочие корабли и фрегаты, куда пойдут, неизвестно, ибо об оных не говорят ничего.

Турки весьма много войска сажают на флот, также и греков с хорошим жалованьем: по 50 левков производится простому матросу на месяц, которым уже жалованье за три месяца заплачено вперед.

Объявляют также, будто 28 пашей со многим войском из Анатолии переправились и перешли в Румелию в разные места и еще переправляются войска. Их всего по счислению многие считают около миллиона, и все утверждают, что сие войско назначается против возмутившегося водинского паши Пазвант-оглу. Однако, по рассуждению некоторых, есть сумнение, что по причине такого великого приуготовления морем и сухим путем есть какое-либо другое намерение.

Из Архипелага извещают, что весною будет французская эскадра в полуострове Пелопонесс. Оный же шкипер объявляет, что в Цареградском адмиралтействе есть при разных должностях много французов таковых, которые носят полосатые бантики[33] на шляпах, и их весьма уважают. В прочем соблюдается тишина, и по наружности против русских ничего не заметно, а опасной болезни не слышно, но свидетельство российского министра значит — еще оная не прекратилась. Более сего к объявлению ни об чем он не сведущ.

<p>ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА</p><p>В СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ГОРОДСКОЙ МАГИСТРАТ С ТРЕБОВАНИЕМ ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРОДАЖИ НЕДОБРОКАЧЕСТВЕННОГО МЯСА</p>

14 апреля 1798 г.

Поданный ко мне через эскадру от командующего судна «Полоцк» флота лейтенанта Тизенгаузена рапорт о продаже при Севастополе торгующими свежих мяс от весьма нездорового скота даже не токмо вредного, но и с виду мерзительного, копию при сем препровождаю.

В возвращение от сего могущего произойти служителям да и прочим обывателям в здоровье вреда предлагаю приказать сделать надлежащее рассмотрение запретить, дабы торговцы отнюдь не осмеливались и не дерзали таковых скверных и вредных здоровью мяс продавать. Я многократно начальству об оном доносил, мою и всей команды жалобу и магистрату сообщал с ясными подробностями, но и по сие время таковое же злоупотребление от продавцов происходит, о чем также в вышнее начальство представить не премину и просить буду удовлетворения за слабое смотрение магистрата, которой долженствует продавцов установить в продаже мяс во всяком порядке.

<p>РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О СОСТОЯНИИ КОРАБЛЕЙ ЭСКАДРЫ И О НЕОБХОДИМОСТИ УВЕЛИЧЕНИЯ ДЛЯ НЕЕ ШТАТА МОРСКОЙ ПЕХОТЫ</p>

21 апреля 1798 г.

Высочайший именной вашего императорского величества указ сего апреля от 9 дня о выходе мне с эскадрою на море с глубочайшим благоговением я получил и всеподданнейше доношу — на-ипрележнейше стараюсь выполнением всего мне предписанного поспешить.

Сего апреля от 11 дня рапортом моим вашему императорскому величеству, чрез почту отправленным, всеподданнейше донесено, хотя в вооружении эскадры повелением господина адмирала и кавалера Мордвинова был я приостановлен неупустительно; во исполнение высочайшего указа вашего императорского величества оная эскадра вооружена и по прибытии на сих днях в Севастополь означенного господина адмирала Мордвинова комплектуется снабдением, людьми и прочими потребностями. Я всеми возможностьми стараюсь хотя бы в чем по неимению здесь и с недостатками с поспешностию выйтить на рейд и на море, как мне предписано.

Перейти на страницу:

Все книги серии Редкая книга

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии