Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

По прибытии в Севастополь также все наивозможные способы при неусыпных стараниях употреблены в скорейшем исправлении и приуготовлении флота, причем разбитые мачты, стеньги и реи переменены вновь в сие ж время сделанными.

И по сходству данного мне повеления при глубокой уже осени еще успел я с флотом, мне вверенным, выйтить на море к препровождению гребного флота в Дунай и обеспечению оного при входе в гирлах. Вышед с Севастопольского рейда 16 октября, следовал к Гаджибею и оттоль 20 числа прибыл к Дунаю и расположился при устьях оного, прикрывая входящий гребной флот наш в устья Сулина и Килии, при которых находился с флотом, пока весь гребной флот, вобравшись в реку, ушел вверх Дуная и был безопасен.

В сие ж время посланными от флота крейсерами при румелийских берегах деланы были поиски и близ Варны и Калиакрии взяты в плен два судна, одно с чиновниками, бежавшими из устьев Дуная, а другое, шедшее из Варны. По известиям, флот неприятельский находился в Константинополе, потому при глубокой осени в опасное время от штормов, не ходя я с флотом далее как в близость только за Дунаем, изыскивал возможные способы и употреблял всемерное старание в сбережении флота, мне вверенного, и по получении повеления с оным возвратился в Севастополь благополучно ж.

Во все зимнее время употребляемы были неусыпные труды и старания в исполнении разных повреждений и снабжениях флота, и к кампании 1791 года весь флот: корабли, фрегаты и прочие разного сорта суда, — все до одного исправлены килеванием.

1791-й год

Во время приуготовления флота посланными крейсерами к анадольским берегам при оных истреблено несколько судов и одно, шедшее из Константинополя, приведено в Севастополь. Чрез пленных получены все потребные обстоятельные сведения, о которых знать было нужно.

А после сего в начале июля показался при таврических берегах пришедший к оным флот турецкий весь генерально, и к нему же для умножения присоединены были алжирцы, тунисцы, трипольцы и дульцениоты с немалым числом фрегатов, шебек и отборных разных судов, даже и линейные корабли. Многие комплектованы и усилены весьма превосходным числом оных. Состоял под предводительством капитан-паши, спомоществуемый известным алжирским начальником Саид-Али и прочими семью чиновниками ж, имеющими флаги свои на стеньгах, и был в великом превосходстве большими кораблями, фрегатами и прочими судами.

Поспеша я окончить приуготовление флота, по сходству повеления его светлости немедленно вышел с Севастопольского рейда в числе шести линейных и десяти малых кораблей, двух бомбардирских и одного малого фрегата и семнадцати крейсерских судов и, обходя при таврических берегах мыс Айя, встретил флот неприятельский и всеми употребляемыми способами искал выгоднейшим образом дать ему решительную генеральную баталию, но неприятель всячески от оной избегал и искал также своих выгодностей. Я несколько раз с отборными кораблями, которые легче в ходу, догонял и принуждал его к бою, но прочие последующие за мною не успевали и оставались весьма далеко. Чрез таковое промедление неприятельский флот, всегда удаляясь, таковым образом отклонился весьма на дальнее расстояние от таврических берегов к стороне Константинополя и, имея кораблями своими весьма превосходный ход, из виду нашего закрылся. Посему и возвратился я в Севастополь для некоторых поправлений по флоту и в самой скорости, сделав подлежащие распоряжения и исполняя потребные надобности, вышел вторично для поисков флота неприятельского, следовал прямо к румелийским берегам к Варне и, подходя к оному месту, обозрел его весь вообще при Калиакрии. И против мыса Калерах-Бурну в открытом море имел с ним жестокое сражение, который с помощью Всевышнего весь разбит наисовершенно…

После совершенного поражения неприятельского флота флот, мне вверенный, в самой скорости исправлен при румелийских берегах близь Фороса под мысом Эмене, а между тем посланными от меня крейсерами около румелийских берегов даже в близости столицы оттоманской нанесены великие беспокойства истреблением в разных местах многих судов. Как же скоро все повреждения флота исправлены, узнав я от пленных, что неприятельская флотилия, во время сражения отделившаяся от флота, под командою алжирского начальника находится в Варне, спешил с флотом итти для ее взятия или истребления, а оттоль к Константинопольскому проливу искать разбитый флот неприятельский, считая несомненно, если которые корабли не вобрались в пролив, найтить их вблизости столицы при анадольских берегах.

С поправлением повреждениев надеялся я наилучшим образом без потери своих кораблей воспользоваться плодами бывшей победы, ибо после, по обстоятельным сведениям, оказалось, что действительно флот неприятельский рассыпан был тогда в разных местах, частию чрезвычайно поврежденные корабли вошли в Константинопольский пролив, а прочие бросились к анадольским берегам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Редкая книга

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии