Адмирал Михаил де Рюйтер

С началом следующего (третьего!) дня преследование продолжилось. Уходя от погони, англичане жгли и взрывали наиболее поврежденные и тяжелые на ходу корабли. Море стонало от гула взрывов. В довершении всего младший флагман британского флота вице-адмирал Георг Аск, державший свой флаг на мощнейшем 92-пушечном «Принце Рояле» в панике бегства выскочил на мель банки Галопер. В отчаянии «Принц Роял» палил, призывая к себе на помощь. Тщетно! На севшего на мель флагмана никто не обращал никакого внимания, каждый думал только о собственном спасении. Когда же англичане немного пришли в себя, «Принц Роял» был уже окружен едва ли не десятком голландцев. Видя, что сопротивление бессмысленно Аск спустил свой флаг и сдался вместе с шестьюстами членами экипажа.

Пление «Принца Роял»

Подойдя к плененному «Принц Роялу», Рюйтер не видя возможности стащить его с отмели, велел снять команду, а самого «Принца» взорвать, что и было тут же проделано. Понурого Аска погрузили на посыльную яхту и отправили в Гаагу вместе с донесением об одержанной победе. Но как оказалось, до полной победы было еще далеко.

– От зюйд-веста виден большой флот!

Крик впередсмотрящего заставил всех находившихся в тот момент на шканцах «Семи Провинций» обернуться. И точно вдали на пересечку голландскому флоту спешили два с половиной десятка еще явно не бывших в сражении кораблей.

Французская эскадра у скалистого берега, 1676, Bellevois, Jacob Adriaensz

– Может это французская эскадра герцога де Бофорта? – с надеждой подал кто-то голос.

В сказанном был свой резон. Перед самым выходом в море Рюйтера известили, что союзная эскадра вот-вот покинет Брест. Но по мере приближения кораблей все больше и больше становилось ясно, что это не французы. Вот ветер развернул огромные полотнища кормовых флагов, и сразу все стало предельно понятно. То была эскадра принца Руперта. Отделенный от главных сил для охраны Канала от возможного нападения французского флота, он услышал звуки боя и, проявив инициативу, поспешил принять в нем участие, присоединив по пути к себе несколько портсмутских и плимутских кораблей.

– Поднять сигнал общей атаки! – вытер со лба пот Рюйтер. – Придется угостить и этих, опоздавших к десерту!

Но, поняв по мере приближения, что втягиваться в бой с главными силами голландцев смерти подобно, принц Роберт, пользуясь целостью такелажа и парусов, обогнул неприятеля и соединился с остатками своего избитого флота. Ночь снова прервала дальнейшее развитие событий.

Из хроники войны: «На следующий день положение флотов оставалось неизменным; Монк стремился во что бы то ни стало соединиться с принцем Рупертом. Стрельба велась очень редкая, на дальних расстояниях. Тяжелую потерю понесли англичане: один из лучших их кораблей, флагман адмирала Аскью, сел на мель на южной оконечности Галлопера, где был захвачен и сожжен. В полдень показался принц Руперт, которому было послано из Лондона приказание вернуться. Англичане соединились до наступления темноты, и теперь оба флота хотели начать решительный бой: 64 голландских против 60 английских кораблей, но из последних 23 совершенно свежих. Де Рюйтер прошел ночью несколько далее на восток и созвал утром 14 июня всех командиров, чтобы им прочесть серьезное наставление – англичане стали сильнее голландцев».

В течение темного времени суток голландцы, как обычно, устраняли повреждения, деятельно готовясь к новому столкновению.

Английские флагманы совещались на корабле принца Руперта «Ройял Джеймс», как им быть дальше. Генерал Монк, доложив принцу обо всех перипетиях дневного боя, предложил ему с рассветом продолжить драку, составив из прибывших неповрежденных кораблей авангард. Принц ответил согласием.

– Вы, генерал, держите врага, не разжимая челюстей, как хороший английский бульдог! – отпустил Роберт комплимент Монку.

– Я всего лишь хороший английский генерал! – ответил тот ему.