– Я рад вас приветствовать на своем корабле, господа! – мрачно приветствовал золотую молодежь Рюйтер. – Сейчас вас распишут волонтерами по кораблям, и надеюсь, что в скорых боях каждому из вас найдется дело и возможность отличиться!
Помимо волонтеров, в силу союзного договора, Франция объязывалась выслать на театр войны свой Тулонский флот в тридцать кораблей. Действительно, вскоре этот флот перешел в Брест, где, однако, надолго замер в полной недвижимости.
В те же самые дни по другую сторону Пролива лихорадочно вооружался другой флот – английский. В Темзе стояло более восьмидесяти кораблей, готовых к кровавому спору с голландцами. Назначенные командовать им принц Руперт и его младший флагман генерал Джордж Монк, пожалованный титулом герцога Альбемарле, объезжали их шлюпкой, проводя смотр. Стокновение двух морских армад теперь было неизбежно.
Глава вторая
Четыре жарких дня при Па-де-Кале
8 июня 1666 года Рюйтер во главе своего морского ополчения покинул Тексель и направился прямиком к берегам Англии, чтобы, не откладывая дело в долгий ящик, найти противника и померяться с ним силой. На широте Кале адмирал созвал к себе всех капитанов и произнес речь, достойную ее воспроизведения: «Приходит время нашей судьбы. Мы имеем дело с неприятелем гордым, тщеславным, который ищет нашей погибели. Благоденствие Голландии, ограждение наших жен, детей, наших семейств зависит ныне от нашего мужества и благоразумия. Загладим стыд, причиненный нам поражением в прошлом году. Мы должны ожидать сильного сопротивления, ибо англичане искусные мореходы и храбрые солдаты, но должно победить, или умереть. Наше дело правое и мы можем уповать на Провидение Всевышнего. Робкие, которые не последуют моему примеру, избегая славной кончины, должны ожидать поносной смерти»!
Собравшиеся с энтузиазмом отвечали в один голос, что готовы жертвовать собой ради счастья Отечества.
Продолжая свой путь, голландский флот бросил якорь прямо против устья Темзы. Более откровенного и дерзкого вызова на бой трудно было себе представить. Коротая время, офицеры потягивали пиво, играли в кости. Матросы занимались своим любимым делом: приготовлением и потреблением знаменитого в голландском флоте «собачьего пирожного», состоявшего из перемешанных с водой и растертых в порошок сухарей, сала и сахара. Но настроение у всех было тревожное: противник должен был объявиться с часу на час.
Вечером 11 июня дозорные фрегаты пушечными сигналами известили флот, что вдалеке, наконец-то, появился неприятель.
– Ну, слава всевышнему! – крестились на голландских кораблях. – Теперь уж дело пойдет!
Утром следующего дня англичане сближались в боевом порядке, молчаливые и сосредоточенные. На кораблях обоих флотов, как всегда, торопливо посыпали палубы мелким песком да ставили в орудийных деках ендовы с терпким уксусом. Песок чтоб не скользить и не падать, уксус – чтоб отбивать терпкий запах крови и остужать раскаленные пальбой орудийные стволы.
Рюйтер был явно в ударе, настал миг, которого он так долго ждал. Хладнокровно и деловито он отдавал последние приказания перед боем. Англичане меж тем приближались. Оба флота находились в длинных кильватерных колоннах. Монк, будучи на ветре, спустился на голландский авангард, бывший под началом Тромпа, однако, при этом английский арьергард сильно растянул строй. В свою очередь голландский центр и арьергард оказались под ветром и потому не смогли начать боя одновременно с Тромпом.
Первым открывает по ним огонь авангард Корнелия Тромпа. Было где-то около полудня. Вначале, как и обычно, заговорили пушки нижних деков, предназначенные разбивать и разрушать неприятельские корпуса еще на дальней дистанции, затем их поддержали стоящие в средних деках кулеврины, предназначенные так же для дальней стрельбы, но уже по парусам и людям, по причине своего небольшого калибра. Когда же корабли сблизились почти вплотную, в дело вступили расположенные на палубах камнеметы, заряженные гвоздями, железным ломом и даже булыжниками. Они били уже, калеча и убивая, только по людям.
Рюйтер атаковал противника со свойственной ему стремительностью. Все капитаны немедленно последовали его примеру, и сражение сделалось всеобщим. Маневр был проделан чрезвычайно удачно. Англичане, будучи на ветре, и имевшие от сильного ветра большой крен на левый борт не могли использовать наиболее мощные батареи нижнего дека, тогда как тяжелые орудия голландцев грохотали вовсю. Вот очередной порыв ветра еще больше накренил британские корабли и теперь уже даже пушки верхних деков начали палить рядом с собой в воду. Дебют партии принц Руперт с герцогом Альбемарле проиграли вчистую!
– Хорошо! – потирал руки Рюйтер. – Хорошо начали!
Кроме всего прочего, голландцы впервые применили специальные снаряды – брандскугели, которыми весьма успешно рвали такелаж английских кораблей. Снаряды оказались для англичан полной неожиданностью.