Адмирал Михаил де Рюйтер

Один из главных форпостов шведов на острове Фюнен крепость и город Нибург пал, а месте с ним Стокгольм лишился одной из самых своих боеспособных армий. После поражения под Нибургом, остальные города острова уже беспрекословно открыли перед датчанами свои ворота.

– Освобождением Фюнена мы полностью объязаны храброму голландскому флоту и его доблестному предводителю вице-адмиралу Рюйтеру! – говорил во всеуслышание датский король.

С ним соглашались и все остальные. В датских церквях прошли торжественные молебны в честь голландского флотоводца.

По мере приближения зимы, Рюйтер, не желая зимовать в столь суровом климате, как балтийский, решил отвести свой флот в Голландию. Датчане предлагали вице-адмиралу съехать на берег и отдохнуть, но Рюйтер вежливо отказывался. Причины для отказа у него были. Дело в том, что ободренные захватом Фюнена, датчане уже замыслили новую операцию, теперь уже по освобождению от шведских войск самого большого из островов в проливах Зеландии. Однако это уже шло в разрез с интересами Амстердама. Голландия не желала чьей-либо единоличной гегемонии на Балтике. Амстердаму было чрезвычайно выгодно достигнуть равновесия в силах двух враждующих королей севера, которое в известной степени с освобождением Фюнена и было восстановлено. Больше в здешних водах Рюйтеру делать было нечего. Маршалу Шаку Рюйтер говорил, оправдывая свое решение покинуть его:

– У меня недостает провианта и люди изнурены до крайности!

– Мы пополним се ваши запасы и дадим командам возможность отдохнуть! – отвечал датский маршал.

– Я не могу видеть страдания униженных и ограбленных дочиста женщин и детей Нибурга! Мы, моряки, не привыкли к таким ужасным картинам человеческого горя!

– Это неизбежное следствие каждой сухопутной войны и нам с этим приходится мериться!

– Я боюсь попасть в ледяной плен, охватывающий зимой ваши берега!

– Я, увы, не господь бог! – поднимал руки вверх маршал. – И при всем моем желании не могу изменить для вас климат здешних суровых мест!

В конце ноября 1659 года Рюйтер перешел с флотом к Любеку, где пополнил свои припасы. В Любек его посетил принц Мекленбургский и лично поздравил его с взятием Нибурга. Затем городские сенаторы попросили прославленного флотоводца провести в их городе хотя бы день. Рюйтер согласился и съехал на берег.

Тем временем, стоявшие неподалеку лагерем шведы через своих многочисленных шпионов известились о пребывании Рюйтера в городе. Сразу же возникла заманчивая мысль захватить в плен голландца, наделавшего шведской короне столько пакостей. На перехват вице-адмирала немедленно поскакал отряд в полтысячи драгун. Однако на этот раз неплохо сработали уже любекские шпионы, и горожанам удалось предупредить Рюйтера о грозящей ему опасности.

– Я становлюсь по настоящему знаменитым! – не весело усмехался вице-адмирал, сидя на кормовой банке своей парадной шлюпке, державшей курс к флагманскому кораблю. – Меня уже начинают похищать и устраивают засады!

Несмотря на все горячее желание уйти домой, сделать этого вице-адмиралу так и не удалось. Датский король упросил Генеральные штаты оставить голландский флот в его водах до следующей весны, как гарант ненападения шведов. Штаты, взвесив все за и против этой просьбы, в конце концов, с ней согласились. После этого Рюйтеру не оставалось уже ничего, как подчиниться приказу. Из Любека он перешел в Копенгаген и, зайдя в порт, встал там на зимовку.

Задабривая известного адмирала, король Дании Фредерик Третий не скупился на награды: «Король датский пригласил его и всех флагманов к ужину и вместе с ними и посланников Генеральных штатов. Во время стола, король оказал Рюйтеру особенное благоволение и, спустя несколько дней, прислал ему драгоценную золотую цепь, к которой королева привесила золотую медаль с бюстом короля, украшенную двадцатью двумя бриллиантами высокой цены. На обороте медали изображен военный корабль в открытом море, а внизу была привешена прекраснейшая перла. Тем более подарок был лестен для Рюйтера, то он заслужил его вполне. Адмирал Биельке, которому поручено было преподнести сей подарок, сказал вице-адмиралу Голландии: „Король, мой государь, повелел вас уверить, что в его теперешнем положении, он не может сделать вам другого подарка“.»

– Я чрезвычайно благодарен вам адмирал, что мне не пришлось вычеркивать ни одного слова из моего титула! – говорил в порыве признательности Рюйтеру Фредерик. – Я, по-прежнему, король датский, норвежский, вандальский и готфский, герцог Шлезвигский и Голштинский, Стормандский и Дитмарский, граф Ольденбургский и Дельменгорский!