Читаем Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память полностью

«Скверно то, – пишет Будберг, – что адмирала убедили (кто? – А.К.) в том, что их (чей? – А.К.) взгляд на современного старшего начальника совершенно верен; того же убеждения и начальник штаба Верховного Лебедев, который уже раз в ответ на мои доводы о невозможности отправлять на фронт неготовые резервы отчетливо отчеканил самым менторским тоном, что “теперь не 1915–1916 года и нет времени отделывать укомплектования; война при данных условиях дает возможность обходиться и с сырыми укомплектованиями, что можно-де видеть по блестящим успехам, одержанным молодыми сибирскими войсками под предводительством их храбрых начальников, с винтовкой в руках ходящих [105]в аттаку”». Из этого рассказа можно сделать выводы, что Лебедев был достаточно объективен, чтобы по заслугам оценивать тех генералов, с которыми находился в неприкрытом конфликте (об этом ниже); что он, по-видимому, как формулирует это Филатьев, действительно «в беседах (с Колчаком. – А.К.) высказывался за крайнюю активность действий против большевиков, которых легко победить с наскока»; наконец, что сам Будберг проницателен в своих суждениях и благородно стоит на точке зрения об «отделке» пополнений для фронта, которой противостоит некомпетентный начальник штаба Верховного Главнокомандующего. К счастью, относительно последнего обстоятельства, помимо «Дневника» генерала Будберга, существует еще и обстоятельный доклад Колчаку генерала Лебедева, датированный 21 января 1919 года, если и не целиком составленный последним (штабная работа к XX веку вообще стала в значительной степени коллективной), то подписанный им и, следовательно, отвечающий взглядам Дмитрия Антоновича.

Основная идея доклада – «для решительного перехода к активным действиям сформировать к весне новые части, которые до полного окончания их формирования не расходовать, как бы обстановка на фронте ни складывалась». Подготовка этого будущего ударного кулака, силу которого автор доклада предполагает довести до 135000 штыков и сабель, должна, по его мысли, проводиться на основе правильно организованного призыва военнообязанных, частично – с использованием кадра хорошо зарекомендовавших себя на фронте соединений и с массовой подготовкой и переподготовкой унтер-офицерского и даже младшего офицерского состава, – то есть принципы военного строительства по Лебедеву (и, очевидно, Колчаку) оказываются самыми что ни на есть регулярными и вовсе не похожи ни на какую авантюру или поиски «иных, чем в нормальной войне», форм.

Следует также подчеркнуть, что замысел начальника штаба Верховного Главнокомандующего, на наш взгляд, весьма напоминает попытки организации и использования войск, которые в конце лета – осенью 1919 года будет предпринимать, в период своего командования армиями Восточного фронта, генерал Дитерихс – и вряд ли случайно, что на роль «опытного лица», которому следовало бы поручить «общее наблюдение за успешностью формирования и правильной постановкой воспитания и обучения» новых дивизий, Лебедев предлагал именно Дитерихса; черновик же доклада рисует для последнего и еще более широкие перспективы: «Крайне важно поставить во главе всех формирований сразу то лицо, которое впоследствии поведет их в бой, т. е. будущего командующего армией (армейской группой)»; «… объединение [106]всех вопросов формирования, воспитания и обучения представляется крайне важным, и чем более авторитетное лицо будет выдвинуто на этот пост, тем больше гарантия в том, что и дальнейший подбор начальников от этого выиграет, и будущая армия действительно представит собою постоянную регулярную вполне дисциплинированную армию как образец для дальнейшего роста вооруженных сил и как опору существующей власти и порядка», – с тою же рекомендацией: «по моему глубокому убеждению, таким лицом мог бы быть Генер[ального] Штаба ген[ерал]-лейт[енант] Дитерихс».

Разумеется, предположение, будто «за спиною» Лебедева стоял генерал Дитерихс – пусть и в качестве негласного, но авторитетного советника и консультанта, – остается не более чем предположением (хотя не забудем, что Дитерихс пользовался уважением генерала Алексеева, под началом которого служил и приверженцем которого являлся Лебедев!). Но если оно в какой-то степени справедливо, – этим с адмирала Колчака как будто снимается обвинение в пристрастии к «вундеркиндам» и пренебрежении «настоящими» генералами старой школы, а принципы, которые обычно считаются недостающими в военном строительстве на Востоке России, – в действительности оказываются здесь едва ли не основными. И, быть может, приходится предположить, что вред заключался не в недостатке, а в… переизбытке «регулярства».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии