Адмирал Колчак и суд истории

Четвертая часть – преступления колчаковского правительства. Занявшая самый большой объем, она была посвящена: аресту членов Директории; неудачному восстанию рабочих 21 декабря 1918 г. в Омске (когда освобожденные рабочими арестованные «учредиловцы», «страшась расправы со стороны насильников большевиков, вышли на свободу, но на другой день они добровольно вернулись в тюрьму свободолюбивого демократа Колчака»); расстрелам «эшелонов смертников»; награждению отличившихся колчаковских атаманов; зверствам местных атаманов Г.М. Семенова, Б.В. Анненкова и И.П. Калмыкова; массовым поркам; сжиганию деревень и селений генералом С.Н. Розановым; передаче иностранцам «одной трети украденного для них эсерами и меньшевиками золотого запаса»; распространению за рубежом клеветнической информации о зверствах Красной армии в Сибири; учреждению эмигрантского банка; ссуде членам правительства крупных денежных сумм и льготному обмену рублей на валюту[579].

Вопросы, которые рассматривались на судебном процессе Атамановского хутора, были основополагающими источниками для развития последовавшей отечественной историографии Гражданской войны в Сибири. При этом выявляется и «первый» историк, определивший круг проблем для исторического поля исследования, – А.Г. Гойхбарг.

Мы не склонны искать объяснения «непопулярности» процесса в историографии Гражданской войны в Сибири обилием более важных и также «забытых» политических процессов на европейской территории России. Ведь в данном случае речь идет о конечном результате крушения «колчаковской авантюры», раскрывающем не обывательско-правовую, а политическую обстановку, по оценке Ленина – «самого критического, по всей вероятности, даже самого критического момента социалистической революции»[580].

Но повторим вопрос – почему же заявленное обвинителем А.Г. Гойхбаргом «мировое значение» судебного процесса, где преступления обвиняемых «по тяжести, жестокости и разрушительному характеру»[581] выходили за рамки общегосударственных интересов, для центральной советской власти, в конечном счете, таковым не являлось? Даже сам Гойхбарг вынужден был «знакомить» Европейскую Россию с материалами следствия в газетном обзорном варианте, а в статье, опубликованной в том же 1920 году, о суде упомянуть всего четырьмя словами[582].

«Выпадение» из поля зрения исследователей процесса на Атамановском хуторе можно объяснить несколькими обусловливающими друг друга причинами. Первая – использование процесса Москвой для сокрытия сорвавшихся планов по созданию «Восточно-Сибирской государственности». Вторая – партийная обязанность местных омских и иркутских большевиков публично инсценировать свое «руководство» по свержению Колчака и «колчаковщины». Третья – попытка сместить общественные интересы, первоначально хотя бы в Восточной Сибири, с органов земства и местного самоуправления на ликвидированные за полтора года Советы. Четвертая причина – задача превратить процесс в «политическое убийство всех партий, которые прикрывались какими-то идеями»[583].

В результате запланированного утаивания архивных документов по процессу последнее слово-призыв министра труда Л.И. Шумиловского может быть прочитано лишь в начале XXI столетия: «Я говорю, главным образом, для истории, и здесь мои слова выслушивает не только эта аудитория, здесь незримо слушает история и грядущее поколение. Они, эта история и это поколение, окончательно разберутся в нашем споре. Мы не в состоянии судить друг друга с полным беспристрастием. Мы слишком ослеплены борьбой: и те, кто является победителями, и те, кто ударом низвергнут на землю»[584].

Глава 9 ПЕРЕЧЕНЬ ДОКУМЕНТОВ «СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА ПО ОБВИНЕНИЮ КОЛЧАКА АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА И ДРУГИХ»

Первые 12 из 19 дел «Следственного дела по обвинению Колчака Александра Васильевича и других» содержат около 475 документов на 1668 нестандартных листах (согласно заверительным надписям в конце каждого тома). Комплекс документов расположен с нарушением хронологической последовательности, что объясняется предметным комплектованием.

Восстанавливая документированную хронологию событий, можно установить следующие временные рамки и количество документов, без учета копий и дублетов:

Хронологические рамки комплекса документов: 26 октября 1917 г. – 30 июля 1963 г. Приблизительное соотношение подлинных и копийных документов: подлинных – 261, копийных (заверенных и незаверенных), дублетных – 158, фотографий – 56.

Состав «Следственного дела по обвинению Колчака Александра Васильевича и других» целесообразно разбить на основные группы.

Первая группа. Декларация председателя Совета министров Временного Сибирского правительства П.В. Вологодского и документы к декларации.