Адмирал Колчак и суд истории

(Адрес: Иркутск, Амурская, 21, кв[артира] зубного врача Гончаровой)[121]. Марта 4 дня 1920 г., я, нижеподписавшийся, товарищ председателя Чрезвычайной следственной комиссии, К.А. Попов, опрашивал названного выше Гончарова в качестве свидетеля по делу А.А. Червен-Водали, причем Гончаров показал:

Переворот в декабре[122] подготовлялся в течение нескольких месяцев. Главными организаторами его были краевые комитеты партий с[оциалистов]-д[емократов] и с[оциалистов]-р[еволюционеров], последние вели агитацию в войсках и рабочей среде. Видную роль в организации общественного мнения против колчаковского правительства сыграла Иркутская городская дума, которая своим постановлением от 25 ноября 1919 г. поставила точки над «и», выразив недоверие власти Колчака, бандита, как его называли ораторы, выступавшие на этом заседании.

За несколько дней до этого заседания, приблизительно числа 18—20-го, в Иркутскую городскую управу заходили, еще в то время, неофициальные представители власти Колчака, члены Экономического совещания[123], Червен-Водали и Бурышкин. Представившись нам как члены Всероссийского Союза городов, они информировали нас подробно о своей деятельности в несоветской России, у Скоропадского[124] и Деникина и у Колчака в Омске. Закончился наш разговор их предложением назначить время, когда бы они могли поговорить с городским головой и мной[125], товарищем гор[одского] головы. Такое время нами было назначено через 1–2 дня. Разговор наш начался предложением их вступить Иркутскому городскому самоуправлению в состав Всероссийского Союза городов, но вскоре мы перешли к злободневному вопросу об организации власти.

В это время Пепеляев был в Иркутске и вел переговоры или, вернее, предлагал общественным деятелям вступить в состав министерства. Червен-Водали просил нас указать тех общественных партийных работников, которые бы вошли в состав м[инистерст]ва, во главе с Пепеляевым, причем м[инистерст]во это должно носить характер Всероссийского. Вместе с тем, он спрашивал наше мнение по вопросу о возможности существования такого состава м[инистерст]ва, в[126] которое должны войти лица с политической окраской от представителей приходов до социалистов включительно. Мы высказали резко отрицательную точку зрения на возможность такого коалиционного состава, рекомендовали сложить власть существовавшему м[инистерст]ву и передать ее социалистам. На этом наш разговор окончился.

Через несколько дней мы узнали, что Червен-Водали получил пост м[инист]ра внутр[енних] дел, а Бурышкин – м[инист]ра финансов. Следующая моя встреча с Червен-Водали была за два дня до Иркутского восстания. Вечером меня экстренно вызвали в губ[ернскую] земскую управу. Там передали мне, что в 3 ч[аса] дня в управу заехал П.Д. Яковлев и сообщил, что и[сполняющий] д[ела] председателя Сов[ета] м[инист]ров Червен-Водали просит представителей земства и города пожаловать к нему в 5 ч[асов] вечера для переговоров по вопросу о передаче власти местным самоуправлениям.

Ровно в 5 ч[асов] вечера 4-е члена губ[ернской] зем[ской] уп[равы], один представитель Дальневосточного] земства и нас двое представителей города явились в помещение Сов[ета] м[инист]ров (Русско-Азиат[ский] банк). Переговоры велись только одним Червен-Водали. Мотивируя цель нашего приглашения неблагоприятно сложившимися для Сов[ета] м[инист]ров обстоятельствами, отходом[127] от власти солдатской массы, Червен-Водали, без всяких обиняков, приступил сразу к существу дела, т. е.[128] к условиям передачи власти органам местного самоуправления. Мы указали ему, что уже организован Полит[ический] центр и что земство является лишь его составной частью; поэтому, не посоветовавшись с Пол[итическим] центром, мы не можем принимать никаких ответственных решений.

Предложения Черв[ен]-Водали сводились к следующему: 1) Сов[ет] министров передает здесь местную власть земству. 2) Колчак, по приезде в Иркутск, отрекается от власти, причем ему, как адмиралу Колчаку, разрешается беспрепятственный выезд на Дальний Восток. 3) Земская власть должна разрешить беспрепятственный выезд на восток всем желающим эвакуироваться офицерам и чиновникам правительства и, 4) Золото, вывезенное из Омска, передается на хранение Японии и Америке, до организации признанного союзниками Всероссийского правительства.