Адмирал Эндрю Каннингхем

При этом старый Фишер, до сих пор полагавший, что речь идет только об отвлекающей операции, даже предложил направить к проливам новейший линкор «Куин Элизабет», только что вошедший в состав флота, и опробовать его гигантские 381 мм орудия в стрельбе по вражеским фортам. Черчилль горячо поддержал эту идею. 850 кг снаряды дредноута новейшей конструкции легко сметут с лица земли турецкие укрепления по обоим берегам пролива. Теоретически, дальнобойные морские орудия с низкой траекторией стрельбы и высокой начальной скоростью полета снаряда представляли грозную опасность для высоких насыпей береговых батарей с расположенными на них крепостными орудиями.

Тогда еще никто не знал, что главную опасность для союзного флота будут представлять не долговременные фортификации, а подвижные полевые батареи тяжелых гаубиц. Они все время меняли место расположения и вели огонь по кораблям из-за укрытий. Бороться с этими германскими и австрийскими гаубицами оказалось чрезвычайно трудно — угол возвышения орудий главного калибра на броненосцах не превышал 27, а навесная стрельба с кораблей крайне неэффективна.

Оборона проливов облегчалась и географическими условиями. Западный берег Дарданелл, во многих местах возвышенный, представлял отличные командные высоты для размещения артиллерии. Сам проход был узкий и извилистый: ширина пролива оставляла в среднем около 6 км, но у Чанака он сужался до 1 км с четвертью. В узких местах нетрудно было поражать корабли торпедами с береговых аппаратов. С началом войны турки перегородили пролив мощными минными заграждениями, состоявшими из 10 линий и находившимися под защитой береговых батарей. Сильное течение в проливе позволяло оборонявшись пускать навстречу английским и французским кораблям плавающие мины. Оборону проливов возглавили опытные немецкие морские и армейские офицеры, которые использовали каждый промах союзников.

20 января Черчилль уведомил Николая Николаевича через британское посольство в Петрограде, что ориентировочно в середине февраля британский флот начнет проведение крупной операции по захвату Черноморских проливов. В ней предполагалось задействовать 12 линейных кораблей, из них 2 дредноута. 3 легких крейсера, 6 эсминцев. 4 подводные лодки и 1 гидроавиатранспорт. Морской министр также обещал, что в операции примут участие французские корабли. В заключении Черчилль выражал надежду, что «российское правительство окажет мощное содействие в предполагаемой атаке, предприняв в подходящий момент морскую операцию в устье Босфора и имея наготове войска, чтобы использовать всякий достигнутый успех».

Однако в Петрограде сообщение Черчилля вызвало совсем иную реакцию. Захват Константинополя и проливов являлся одной из главных стратегических целей России в той войне, и потому перспективе утверждения западных союзников на берегах Дарданелл и Босфора в Северной Пальмире отнюдь не обрадовались. Ответ русского главнокомандующего Китченеру начинался с категорического утверждения, что «десантная операция русских войск… не может иметь места…».

При таких обстоятельствах союзники начали одну из крупнейших морских и крупнейшую десантную операцию Первой мировой войны. В этой книге не ставилась цель последовательно изложить весь ход Дарданелльской операции. Мы остановимся только на тех ее эпизодах, непосредственным участником которых был Эндрю Каннингхэм.

В 9.50 19 февраля эскадра из 12 тяжелых кораблей начала обстрел внешних фортов по обоим берегам Дарданелльского пролива с дистанции, превышавшей дальность стрельбы турецких орудий. Утро было абсолютно тихим, без дуновения ветерка, и весь этот грандиозный спектакль, который Каннингхэм наблюдал с мостика «Скорпиона», произвел на пего большое впечатление. Со стороны стрельба выглядела отличной. Турецкие укрепления поминутно поражались снарядами и ответного огня не открывали. Однако около 14.00, когда де Робек приказал 5 старым эскадренным броненосцам сократить дистанцию и добить турецкие форты окончательно, они неожиданно ожили и открыли ответный огонь.

Французские броненосцы, испуская клубы дыма, немедленно ринулись им на подмогу. Канонада продолжалась почти до захода солнца, пока Карден сигналом с «Инфлексибла» не отозвал все корабли. Де Робек поднял сигнал «Прошу разрешения продолжать бой», но разрешения не получил. Общий результат от этого огромного расхода боеприпасов оказался почти нулевой, если не считать нескольких десятков убитых турок. Для того чтобы действительно вывести форты из строя, следовало добиться прямых попаданий в основания орудийных установок. Даже самый большой дредноут представлял собой относительно неустойчивую артиллерийскую платформу и в прицельной стрельбе не мог тягаться с береговой артиллерией.