Адмирал Эндрю Каннингхем

В апреле Каннингхэм принимал у себя в резиденции дорогого гостя в лице адмирала Уолтера Кауана. под началом которого служил в бытность свою капитаном 1 ранга на Балтике и в Вест-Индии. Хотя старику уже исполнился 71 год, он не усидел дома и в чине капитана III ранга отправился на войну. Кауан сражался в составе индийской механизированной бригады. Однажды ранним утром на них напали врасплох итальянские бронетранспортеры. Кауан, расстреляв все патроны, попал в плен. Подивившись солидному возрасту комбата, итальянцы просто отпустили его домой.

«Если бы у меня нашелся хороший напарник и побольше патронов, я бы захватил итальянский бронетранспортер»! — горячился старик. У Каннингхэма Кауан провел 6 дней. Большую часть времени он гулял по саду и собирал цветы. Возможность отправиться домой на крейсере привела старого адмирала в полный восторг. Несколько месяцев спустя до Каннингхэма дошли слухи, что Кауан опять где-то воюет, на сей раз в составе отряда командос.

С конца апреля начался окончательный этап разгрома армии держав Оси в Тунисе. Гитлер, предвидевший неизбежное, приказал Роммелю возвратиться в Германию. Командование перешло к генералу фон Арниму. После ожесточенных боев, к первой неделе мая плацдарм Арнима сузился до районов, непосредственно примыкавших к городам Бизерта и Тунис. Бросалось в глаза отсутствие в небе самолетов Люфтваффе. Они предоставили Африканский корпус своей судьбе. ВВС США и Великобритании делали в небе что хотели. 7 мая британские войска вошли в город Тунис. Три дня спустя толпы итальянских и немецких солдат, оборванных и деморализованных, были загнаны на полуостров Бон. Британская бронетехника полностью отрезала им путь на юг.

Каннингхэм не исключал возможности попыток эвакуации войск противника с полуострова Бон морем. Действительно, вскоре поступили сообщения, что там сооружаются пирсы и причалы. Каннингхэм немедленно собрал все боеспособные эсминцы и легкие крейсеры и снарядил их на круглосуточное патрулирование в Сицилийском проливе и вблизи побережья, занятого противником. В условиях, когда на суше шли крупномасштабные бои, Каннингхэм даже не требовал авиационного прикрытия для надводных кораблей в дневное время. Впрочем, им вполне удавалось обходиться своей зенитной артиллерией. Действия германской авиации над морем теперь были лишь жалким подобием того, с чем англичане столкнулись во время эвакуации Греции и Крита.

Командование ВВС США пыталось возражать против присутствия английских надводных кораблей в. Сицилийском проливе в дневное время. Им хотелось бомбить все плавающие объекты, какие попадут в поле зрения. После длительных препирательств Каннингхэму удалось достичь компромисса с американскими летчиками. Самолеты могли атаковать все, что им встретится в пределах 5-мильной прибрежной зоны противника, т. е. в пределах досягаемости береговых батарей. Об остальном должен был позаботиться флот.

8 мая, когда морское командование двинуло все имевшиеся в его распоряжении эсминцы в дневное и ночное патрулирование близ полуострова Бон, Каннингхэм направил им радиограмму: «Топите, жгите, уничтожайте. Не дайте ускользнуть никому». «Большинство командиров эсминцев я знал лично. Многим из них и в еще большей степени командам их кораблей пришлось пережить эвакуацию из Греции и Крита два года тому назад. Мы назвали эту операцию „Воздаяние“ не потому, что в отместку собирались расстреливать беззащитных людей, барахтавшихся в воде, как это делали Люфтваффе в 1941 году, а потому что мы надеялись, и с полным на то основанием, что если противник попытается предпринять рискованное путешествие морем на родину, он получит урок, который никогда не забудет».

Действия эсминцев у тунисского берега были не лишены опасности и нервотрепки. Патрулировать приходилось в водах, густо уставленных минами, как вражескими, так и своими. К тому же имелся риск попасть под бомбы своих же самолетов, поскольку пилотов армейской авиации не учили распознаванию кораблей в море, а 5-мильная зона для их быстроходных машин была пустяковым расстоянием.

Чтобы облегчить пилотам распознавание своих эсминцев, их носовые надстройки выкрасили в красный цвет, но эта мера предосторожности не всегда срабатывала. Эсминцы «Байчестер» и «Зетланд» с отличными экипажами и опытными командирами подверглись атаке американских самолетов. «Байчестер» получил попадание бомбой, которая, по счастью, застряла в емкости с мазутом и не взорвалась. Командир эсминца капитан-лейтенант С.У.Беннетс, бывший офицер-подводник, прозванный сослуживцами «Барон Байчестер», слыл глубоким знатоком ненормативной лексики английского языка. Настроившись на волну радиопереговоров американских пилотов, он принялся честить их на все корки. Словарный запас «Барона Байчестера» шокировал даже американцев. Вскоре он услышал в наушниках исполненный восхищения голос ведущего: «Послушай-ка, это же свой парень»!